Неизвестный Де Голль. Последний великий француз

Сторонники «французского Алжира» также занимали более непримиримые позиции. Их враждебность к де Голлю усиливалась. Владелец одного из алжирских кабаков Ортиз в ноябре объединил мелкие профашистские организации в общий «Французский национальный фронт» (ФНФ). Его идейным вождем стал преемник Лагаярда – Сюзини. ФНФ был тесно связан с «территориальными частями» – вооруженным ополчением европейского населения, насчитывавшим около 20 тысяч человек. Гражданские «ультра» сблизились с военными, особенно с генералом Массю. Развернулась подготовка нового мятежа, теперь уже против де Голля. На разных сборищах президента поносили последними словами и не скупились на угрозы. В декабре в Алжир отправился Бидо и, в свою очередь, нетерпеливо призывал к мятежу. Заговорщики собирались выступить весной, но события побудили их действовать раньше.

18 января одна западногерманская газета опубликовала сенсационное интервью генерала Массю. Герой мятежа 13 мая заявил, что армия «ошиблась» в де Голле и что в будущем она, возможно, откажется подчиняться президенту. Выражая широко распространенное в военных кругах мнение, Массю говорил: «Мы больше не понимаем его политики. Армия не могла ожидать такой позиции с его стороны».

Де Голль приказал немедленно вызвать Массю из Алжира и сместить его со всех постов. Вместе с Массю в Париж прилетел главнокомандующий генерал Шаль для участия в совещании по алжирскому вопросу в Елисейском дворце, назначенном на 22 января. На совещании Шаль предъявил де Голлю нечто вроде ультиматума. Он требовал прекратить «политические колебания», разрешить казни арестованных бойцов алжирского Сопротивления и другие карательные меры и т. п. Президент резко отклонил все претензии, потребовал руководствоваться курсом на самоопределение и вообще «здравым смыслом и реальностью».

Генерал Шаль просил также во избежание волнений разрешить Массю вернуться вместе с ним в Алжир. «Генерал Массю не вернется в Алжир», – твердо ответил де Голль. В тот же вечер командующий улетел обратно один. В алжирской столице царило возбуждение, вызванное мерами, принятыми против Массю. Когда «ультра» узнали, что их любимый генерал оставлен в Париже, негодование еще более усилилось. На 24 января назначили массовую демонстрацию. Шаль мог бы воспрепятствовать ее проведению, но не сделал этого, ибо считал демонстрацию полезной для давления на де Голля. Однако к вечеру 24 января после демонстрации события приобретают неожиданный оборот. Приехавший из Парижа депутат Лагаярд решил повторить свой «подвиг» 13 мая прошлого года. Во главе банды фашистских горлопанов он снова появляется в форме парашютиста и занимает одно из университетских зданий. Лагаярд призывает всех, кто готов пролить свою кровь за «французский Алжир», присоединиться к нему. Начинается постройка баррикад. Число мятежников растет. Отовсюду подходят вооруженные люди из отрядов территориальной обороны. Примеру Лагаярда следуют Ортиз и Сюзини. Последний провозглашает: «То, что Алжир сделал раньше, Алжир может переделать заново. На этот раз мы донесем нашу революцию до Парижа!»

К баррикадам приближаются цепи полицейских. Мятежники изза укрытий начинают стрелять. Полиция отвечает. Итог: 22 убитых, около 200 раненых. Жертвы в основном среди полиции. Ей на помощь посылают парашютистов, но они отказываются стрелять и явно симпатизируют «активистам». Сквозь цепь парашютистов в мятежный лагерь свободно доставляется все – от продовольствия до оружия. Так началась «неделя баррикад» в Алжире.

А в Париже 25 января созывается заседание Совета министров. Появляется бледный, но сдержанный генерал де Голль. «Я обращаюсь к тем, кто не переносит морскую болезнь, – говорит он. – Возможно, они захотят покинуть корабль еще до наступления бури. Никого не принуждают оставаться в правительстве». Затем он предоставляет слово министрам. Андре Мальро возмущен мятежом: «Мы имеем дело с наиболее серьезной атакой против возрождения Франции, проводимой с момента возвращения к власти генерала де Голля». И он требует беспощадно подавить мятеж любыми средствами. Жак Сустель не менее решительно берет мятежников под защиту и полностью оправдывает их действия. Он считает причиной мятежа политику самоопределения Алжира. Сустель против применения силы к мятежникам и предлагает начать с ними переговоры…