Неизвестный Де Голль. Последний великий француз

Джон Кеннеди не скрывал, таким образом, своих разногласий с де Голлем и косвенно признавал неудачу переговоров с ним. Но одновременно он высказывал весьма лестные слова в адрес генерала. Быть может, он рассчитывал сделать его более покладистым? Вряд ли. Кеннеди был слишком умным человеком, чтобы не понимать тщетность подобных уловок по отношению к де Голлю. Видимо, он действительно проникся к нему искренним уважением. В 1963 году, за 15 дней до своей гибели, Кеннеди в беседе с французским послом сказал: «Если бы я был президентом Французской республики, я поступал бы так же, как генерал де Голль!»

Что касается де Голля, то вначале он был очень предубежден против молодого американского президента и насмешливо называл его «завитым мальчиком». Вероятно, это шло еще с времен войны, когда де Голль невзлюбил отца Джона Кеннеди, занимавшего пост посла США в Лондоне. Де Голль говорил, что сын миллионера может быть только избалованным мальчишкой. Но уже после встречи летом 1961 года и особенно впоследствии он выражал совсем иное мнение и высоко оценивал Кеннеди. Както генерал сказал о его преемнике Джонсоне: «История еще сводится для него к кулуарным комбинациям. Кеннеди был человеком другого полета. Американская политика, видимо, скатится до уровня политиканства».

Базу для укрепления независимости Франции де Голль ищет в Западной Европе. Наследство, оставленное здесь Четвертой республикой, устраивало его еще меньше, чем жалкое положение Франции в НАТО. Французская внешняя политика ориентировалась раньше главным образом на различные формы «европейского объединения» шести стран: «общий рынок», Евратом, Объединение угля и стали. В свое время их предполагалось дополнить «европейской армией», против которой де Голль не без успеха боролся. Уже существовавшие организации содержали в себе наднациональные элементы, угрожавшие независимости Франции. Вынашивались планы политического сообщества, которое заменило бы самостоятельные национальные государства.

В этих условиях де Голль начинает бороться за превращение «европейских» организаций в нечто прямо противоположное: из опасного орудия лишения Франции ее независимости он мечтает сделать их основой укрепления ее могущества и влияния путем создания политического блока независимых стран под французским руководством. Правда, ни одна из стран «шестерки» не проявляла никакой склонности поддерживать голлистский план «независимой европейской Европы». И все же де Голль решил попытаться превратить в своего союзника страну, которая, казалось, наименее всего подходила для этого, – Западную Германию. Он учитывал, что, хотя ФРГ в два раза экономически сильнее Франции, она остро нуждается в ее политической поддержке. Престарелый канцлер Аденауэр мучился кошмарами возможной ликвидации международной напряженности в результате соглашения западных держав с СССР. Советский Союз активно действовал в этом направлении, встречая растущую поддержку общественности западных стран. Даже отдаленная возможность заключения германского мирного договора, урегулирования проблемы Западного Берлина тревожила Аденауэра. Такое положение и натолкнуло де Голля на мысль сделать его союзником в борьбе за укрепление позиций Франции. Это была, пожалуй, наиболее странная и двусмысленная затея голлистской дипломатии.

14 сентября 1958 года в Коломбэ к де Голлю приехал канцлер Аденауэр. Три часа продолжалась беседа. Согласовали совместное заявление, в котором торжественно провозгласили окончание старинной вражды двух стран. Сотрудничество Франции и ФРГ, говорилось в заявлении, «является основой любого конструктивного дела в Европе». Встреча в Коломбэ произвела сенсацию. Ведь приход де Голля к власти вызвал в Западной Германии тревогу. Там помнили его намерения расчленить Германию после окончания войны, его борьбу против «европейской армии» и вообще его националистические убеждения. И вот опасный враг немцев оказался неожиданно другом! Выбор места придавал встрече какойто интимный характер. Отсюда и пошла легенда о личной дружбе, об особом духовном родстве двух деятелей, о чувствах взаимного восхищения и т. п. Дело обстояло гораздо проще: де Голль и Аденауэр заключили негласную сделку: генерал обещал не допускать невыгодных для реваншистов ФРГ соглашений с СССР по германскому вопросу, Аденауэр взялся помогать де Голлю в борьбе за руководство Западной Европой.