Неизвестный Де Голль. Последний великий француз

Да, никакое историческое дело невозможно осуществить, не опираясь на широкие массы, на Сопротивление, выражающее их надежды и чаяния. Де Голль видит необходимость поворота своей политической линии; он постепенно меняет характер своих выступлений, в которых появляются слова, довольно необычные для его лексикона. 1 апреля 1942 года он говорит: «Франция, преданная привилегированными группами и правящей верхушкой, совершает величайшую в своей истории революцию». 30 апреля де Голль заявляет: «Пример Сопротивления подают французские трудящиеся, которые поддерживают вопреки всему честь, славу и величие французского народа».

23 июня 1942 года в подпольных газетах Сопротивления публикуется манифест генерала де Голля, призванный сформулировать цели французского народа в войне. Здесь в общей форме содержится та программа, которая должна объединить де Голля и Сопротивление. В этом документе подтверждаются задачи, которые выдвигались им и раньше, то есть восстановление независимости и территориальной целостности Франции и т. п. Но кроме этого в манифест включены важные гарантии внутреннего устройства Франции после победы. Французам «должны быть возвращены все их внутренние демократические свободы. После того как враг будет изгнан из Франции, все мужчины и женщины нашей страны изберут Национальное собрание, которое само решит судьбы нашей страны». Де Голль говорит о необходимости упразднения «системы коалиций частных интересов, которая в нашей стране действовала против интересов нации», о достижении не только свободы для каждого, но и «социальной справедливости». Французский народ, заявляет он, «собирает свои силы для революции».

Вскоре, 27 июля 1942 года, в состав Французского комитета национального освобождения включают социалиста Андре Филиппа, получающего пост комиссара внутренних дел. Отныне Пасси и его организация (БСРА) занимаются только военными проблемами Сопротивления, а его политические задачи передаются в ведение Филиппа, конечно, при его полном подчинении верховному руководству де Голля. Таким образом, усилия Жана Мулена по объединению Сопротивления дополняются изменениями наверху, в окружении генерала, в его фактическом правительстве.

Однако попрежнему в стороне остается самая сильная и активная организация Сопротивления «Фрон Насьональ», в которой преобладают коммунисты. Они составляют основу наиболее боевых и действенных вооруженных сил Сопротивления. Зародыш военной организации, которую коммунисты начали создавать еще в конце 1940 года, уже превратился в подпольную армию «франтиреров и партизан» (ФТПФ).

Во имя освобождения Франции коммунисты требуют объединения всех национальных сил. Более того, ради интересов родины они учитывают и принимают притязание де Голля на руководство. В феврале 1942 года ее представители встречаются с полковником Реми и, как пишет де Голль в своих мемуарах, «поручили передать мне, что они готовы признать мое руководство и послать полномочного представителя в Лондон в мое распоряжение». Проходят месяцы, но это новое обращение остается без последствий. Де Голль все еще не решается преодолеть свои опасения, что коммунисты хотят «объединить все Сопротивление, чтобы превратить его, если окажется возможным, в орудие своих честолюбивых устремлений… оттеснить меня и самим очутиться у руководства».

Таким образом, после двух лет существования «Свободной Франции» для объединения Сопротивления сделан еще только первый шаг. Де Голль пока ограничивается сотрудничеством с социалистами и уклоняется от поддержки компартии.

Однако внутреннее Сопротивление являлось для де Голля не целью, а лишь средством решения первостепенной задачи укрепления позиций «Свободной Франции» в лагере великих держав. А в этом плане кроме колоссального приобретения, каким оказалось установление союзнических отношений с СССР, дела попрежнему обстояли не блестяще. Вернувшись в Лондон в сентябре 1941 года после весьма болезненного утверждения власти «Свободной Франции» в Сирии и Ливане, де Голль столкнулся с ледяным отношением Черчилля. Британский премьер, переносивший обычно политические разногласия в сферу личных отношений, некоторое время даже отказывался встречаться с де Голлем.