Неизвестный Есенин. В плену у Бениславской

Этот приезд совпал с переселением Есениных в новый дом, построенный на месте сгоревшей избы в августе 1921 года. В строительстве дома помощь Сергея Есенина была ощутимой. Галя спешит обрадовать его: «Константиново. Новый дом. 27 декабря 1924 г. Чуете, Сергей Александрович, откуда пишу! Небось и невдомек! Ну да! Я сейчас сижу в Константинове, у Ваших в новом доме, только что пили чай, о Вас толковали. А хорошо здесь у Вас очень. Вчера Татьяна Федоровна песни вечером пела, а мы все на печь забрались и слушали. «Эх, прощай, жисть, радость моя». (…) Дом уже отстроен — сегодня перебрались в него совсем. Топим печь и лежанку — сейчас тихо, тепло. (…) Дом мне нравится: просторно, чисто. Правда, еще не кончены сени и т. д. Вид из окна прямо на луга за Окой — выстроили против церкви. До чего мне здесь нравится, если б Вы знали. Завтра надо возвращаться в Москву, а не хочется».

Бениславская прочитала новые присланные стихи Сергея родителям. Отцу очень понравились. «Хорошо стал писать, — сказал он, — а раньше имажинистом понять трудно было».

Екатерина писала брату 30 декабря 1924 года: «Знаешь, мы слушали, как поет мать и отец, вот хорошо-то, и я кой-где подпевала…(…) Мы все вместе, мать, отец, Галя, Шура и я, пели «Вечер черные брови насопил», больно уж нашим это стихотворение нравится, а матери больше всего понравилось «Русь советская». Она говорит, что ты уж больно складно писать умеешь».

Бениславскую радовало хорошее отношение родителей Есенина к ней. «Я тут окончательно за Катину сноху прослыла, — писала она Есенину. — Даже Ваша мать уже не дает бесславить меня: сегодня утром Катя и Шура заметили, что у меня зеленые глаза, и стали дразниться при ком-то из деревенских, ну и досталось им за это от Татьяны Федоровны».

Галина Бениславская и Екатерина Есенина

Не безоблачными были отношения Есенина и Бениславской с Екатериной, которая была на 10 лет моложе брата.

После окончания Константиновской четырехклассной школы Катя переехала в Москву к отцу и училась в частной гимназии на Маросейке. В 1918 г. частную гимназию закрыли. Екатерина вернулась в Константиново, продолжила обучение в 5-м классе сельской школы. Вступила в комсомол. С братом виделась во время его приездов в Константиново.

В 1922 году Катя переезжает в Москву для продолжения учебы в школе. Ей сняли комнату в Замоскворечье.

Познакомилась с Бениславской после задержания Есенина в милиции. «Вечером из школы я не пошла к себе, — вспоминала Е. А. Есенина, — а пошла к Сергею. Его все не было. Потом я нашла его в Богословском у Бениславской Галины Артуровны. Галя, как она называла себя, была молодая женщина. Одета она была в скромное шерстяное платье. Тяжелые две косы украшали ее голову. Большие глаза ее в рамке длинных изогнутых ресниц были прекрасны. Маленькой упругой рукой она на прощанье крепко пожала мне руку. «Ты теперь сюда приходи к Сергею», — сказала она».

После вселения Есенина Галина дала согласие и на переезд Кати. Она поняла, как много значит для Есенина семья и как сильно у него развито чувство кровного родства. «Нам пришлось жить втроем (я, Катя и Сергей Александрович) в одной маленькой комнате, — писала Г. Бениславская, — а с осени 1924 года прибавилась четвертая — Шурка». Есенин обожал своих сестер, постоянно проявлял заботу о них. «Ему доставляло удовольствие смотреть на Катю, — вспоминала А. А. Есенина, — когда она была хорошо одета. Он любил ее, а Катя в те годы была недурна собой, стройная, и внешностью ее Сергей был доволен».

Екатерина всегда была готова встать на защиту брата. В этом быстро убедилась не только Бениславская, но и ее подруги. Аня Назарова вспоминала первую встречу с Катей осенью 1923 года. Есенин решил отметить свой день рождения в «Стойле Пегаса». Боялись, что на именинах Сергей опять напьется и начнет скандалить. Августа Миклашевская решила помочь. Договорилась с Есениным, что во время провозглашения тостов он будет только чокаться, а пить за него будет Миклашевская. Все шло хорошо, но неожиданно Надежда Вольпин стала рваться к Есенину, чтобы с ним выпить. И тут Катя, неуклюжая, плохо одетая девочка, с кулаками бросилась на защиту Есенина от назойливых посягательств Надежды Вольпин.