Неизвестный Фридрих Великий

Храбрец Зейдлиц любил производить маневры конницы на труднодоступной местности, причем скачки происходили на огромной скорости. Это иногда приводило к случаям ушибов и даже к фатальному исходу. Король не терпел гибели людей просто так и сделал ему по этому случаю выговор. Но Зейдлиц, с усмешкой старого вояки, отвечал: «Если ваше величество будет делать такой шум из-за пары сломанных шей, то у вас никогда не будет тех смелых всадников, которые так необходимы в поле». Несмотря на такую жесткость в словах, на деле Зейдлиц отличался среди офицеров своего времени рыцарским характером и гуманностью. В бою он всегда находился в первых рядах, при Кунерсдорфе был тяжело ранен картечью, прикрывая отход своих солдат. Если ему становилось известным, что кто-то из его офицеров без разрешения покидал расположение части, то генерал вместо взбучки устраивал соревнование: вскакивал в седло и скакал вдогонку. При этом наказание полагалось лишь в одном случае: если ему удавалось догнать нарушителя дисциплины. Если же нет, то генерал не только не наказывал, а напротив, награждал офицера за отличную езду. Вполне естественно, что подчинённые обожали его. Для своих солдат он полностью прекратил применять физические наказания, вдохновляя их исключительно личным примером и называя своими храбрецами, представляя к наградам. А также добившись права носить самую красивую форму в армии и отпускать усы.

Король всегда прислушивался к мнению своих талантливых офицеров, даже если это шло вразрез с его убеждениями. Поэтому он издал указ «Его Величеству угодно, чтобы ни одна здоровая лошадь не оставалась двух дней кряду на конюшне. Это единственное средство получить кавалериста, ловко управляющего конем и владеющего оружием…» Кроме того, гусарам внушали, что они сражаются не только за короля, но и за свою родину, за родной дом. Инструкции Фридриха гласили: «Все тактические маневры должны совершаться с возможно большей скоростью, все движения на коротком галопе – решительно запрещаются. Кавалерийские офицеры должны требовать от своих людей виртуозного мастерства в езде… Каждый эскадрон, получивший приказ об атаке, обязан немедленно и самым решительным образом атаковать врага холодным оружием, и ни один командир под угрозой немедленного раскассирования его части не имеет права вести огневой бой…». Как результат – прусская кавалерия превратилась в самую мощную ударную силу в Европе, поскольку в других странах конница седлала своих коней лишь раз в 7–10 дней. Фридрих сделал всё от него зависящее, чтобы статус офицера в Пруссии, и без того высокий, стал ещё выше. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы офицерское звание получали просто так, по протекции, или покупали, что практиковалось в других странах. Не менее двух лет кандидата в офицеры готовили в кадетском корпусе, а затем переводили в войска, где он мог на деле применить полученные в училище навыки. Пехота, и без того неплохо натренированная, в результате интенсивной переподготовки стала намного превосходить армии всех европейских стран по скорости стрельбы, быстроте передвижения и управляемости на поле боя. Прусская пехота отличалась от других армий тем, что всегда и во всех случаях атаковала врага в штыки, навязывая рукопашный бой. В одном из своих наставлений король прямо требовал «решительно атаковать штыками врага, чей боевой порядок расшатан огневым боем».

Задолго до Наполеона Фридрих Великий понял и оценил важность снабжения войск: «Когда хочешь построить армию, начинай прежде всего с желудка; в войне целые нации переходят с места на место; с каждым днем рождаются у них новые потребности, которые ежедневно нужно удовлетворять, и гораздо труднее защитить армию от голода, чем от неприятеля. Поэтому в выборе провиантских и коммерсантских чиновников надо быть очень осмотрительным: если они воры и мошенники, государство много теряет». Прусские солдаты всегда носили в своих ранцах сухой паек из расчета на три дня, восьмидневный запас хлеба в полковых повозках. Месячный запас продовольствия находился в армейских обозах. Была создана эффективная транспортная система, которая позволяла прусской армии действовать быстро и ошеломляюще для противника.