Неизвестный геноцид: Преступления украинских националистов на юго-восточном пограничье Польши 1939-1946

Весь фактический анализ обстоятельств, установленных следствием, однозначно указывает на то, что поляков убивали на Волыни из-за их национальной принадлежности. Считается, что в этнических чистках погибло около 60–80 тысяч человек, в том числе женщины, старики и дети, которые не могли представлять никакой военной опасности для украинских националистов. Имущество поляков расхищалось либо уничтожалось, постройки сжигались (если только это не представляло опасности для находившихся поблизости украинских хозяйств), продукты и инвентарь переходили в руки местных крестьян. Поляки, которым удавалось выжить, без имущества и средств к существованию, прятались в больших городах, где стояли немецкие гарнизоны. Лишенные каких-либо средств к существованию, поляки чаще всего угонялись на работы в Германию. Явлением, не имеющим прецедентов, стала необычайная жестокость преступников, убивавших наиболее изощренными способами, с использованием секир, вил и пил. Бегство с территории Волыни часто было для поляков единственной возможностью избежать физического уничтожения. Поляки, лишенные лидеров в результате проведенной ранее высылки их в Сибирь, а позже — действий украинских националистов, а также лишенные помощи польского государства и не имевшие вооружения, были для украинских националистов относительно легкой целью. Стихийно возникавшие отряды самообороны и только начавшее организовываться польское партизанское движение, не смотря на отдельные успехи в боях с нападавшими, не могли противостоять резне. Результат антипольской операции на Волыни не вызывает сегодня сомнений. Большинство населения польской национальности было уничтожено или вынуждено покинуть эти земли. Резня была организована под лозунгом «За свободную Украину, чистую этнически, Украину для украинцев». Уничтожали и жгли все, что было связано с польской культурой, чтобы было невозможным возвращение поляков в будущем. Убийства были тщательно спланированы и проводились организованно. Несмотря на сомнения относительно самого процесса принятия решения, приказ об уничтожении был принят руководящими кругами ОУН-УПА и реализован вооруженными отрядами украинских националистов и сагитированных ими крестьян. Без поддержки украинских масс геноцид не был бы возможен в тот масштабе, в каком это случилось на Волыни. В качестве определяющего фактора волынских событий следует назвать украинский национализм. Как верно заметил Тимоти Снайдер, подобный традиционный общественный уклад, давний раздел территорий, упадок польского государства и советские депортации имели место и на белорусских землях. Однако там, в отличие от Волыни, не дошло до этнических чисток поляков. Разницу определял национализм или его отсутствие. Белорусский национализм, в отличие от украинского, имел в предвоенной Польше небольшой политический вес. Он не принял также характера конспиративного движения. Если добавить к сказанному более ранние примеры решения на Волыни «еврейского вопроса» при активном участии украинской полиции, общую атмосферу жестокости войны и отсутствия жалости, то цепь факторов, позволявших реализовать преступный план уничтожения польского населения на Волыни, будет замкнута.

Планы украинских националистов получить на Волыни территории чистые этнически (главным образом речь шла о лицах польской национальности), были, в принципе, реализованы. Успех этой политики развеял сомнения части руководителей ОУН-УПА, до той поры скептически относившихся к массовым убийствам. Центральный провод решил, что уничтожение населения следует продолжать на территории Восточной Малопольши. Примененная в ходе проведенного следствия правовая квалификация по статье 118 УК наиболее полным образом демонстрирует криминальный характер действий, совершенных на Волыни, и учитывает не только весь спектр преступных деяний, но также указывает на цели, с которыми эти действия были предприняты. Данная квалификация дополнена Положением статьи 3 Закона о ИНП, которое дает правовое определение понятию преступления против человечности. Конвенция 1948 года предусматривает в статье 6 две возможности осуждения преступников, обвиняемых в геноциде. Обвиняемые могут быть осуждены непосредственно трибуналом страны, на территории которой были совершены преступные действия, либо же международным уголовным трибуналом. Это положение не ограничивает уголовной юрисдикции, опирающейся на иные принципы, нежели принцип территориальности, накладывая обязательства на государство, в котором совершено преступление. Оно указывает также на приоритет этого государства в вопросе осуждения преступника, что может иметь ключевое значение в случае решения вопроса об экстрадиции.