– Сейчас многое стало очевидным, но в то время многое казалось необычным. А потому «битвы» продолжались… Одна комиссия сменяла другую, их заключения то поддерживались, то отвергались. Была даже «комиссия по оценке стоимости» того и другого направления. Большую роль сыграло мнение академика Макеева, он активно поддерживал нас. А в конце концов от этой «гражданской войны» выиграла армия – и мы, и Челомей улучшили свои машины.
– Там только все начиналось. Затем заседания Совета Обороны прошли в Москве, были многочисленные совещание в министерствах… Пожалуй, «страсти» пошли на спад после встречи в ЦК партии у Брежнева. Мы вместе с Челомеем доложили о ходе работ, в обсуждении принимало участие человек сорок… С любопытством смотрели на меня, мол, как молодой Главный конструктор будет отстаивать свою точку зрения – ясно, что после Янгеля было мне намного труднее, не было такого авторитета. Так что для меня то был своеобразный «экзамен на высшем уровне», и скажу честно, Брежнев, Косыгин, Подгорный и другие члены Политбюро в полной мере воспользовались этой возможностью: мне был устроен крепкий экзамен, руководство страны хотело убедиться, что смогу ли руководить КБ после Янгеля…
– А разве я сидел бы здесь, если бы получил «неуд»?… Я докладывал о двух машинах – тяжелой и легкой. Мне было задано уйма вопросов, и около часа с небольшим я докладывал.
–
– Тяжелая: стартовый вес более 200 тонн, межконтинентальная, разделяющиеся боеголовки. А у «легкой» – вес 75 тонн при старте.
–
– Да. Это она очень не нравится американцам!.. Во время переговоров они в первую очередь говорили об этой ракете.
– Очень мощное и грозное оружие…
– Нет. У него была одна машина. Она «промежуточная» между нашими…
– О том, насколько прочно надо защищать шахту. Я настаивал на максимальной защите, а он на меньшей. Вот так по три раза мы и отстаивали свою точку зрения. И я с «картинками» приехал, и он с «картинками». И вот, когда в четвертый раз Челомей пошел в атаку, Брежнев остановил его: «Хватит, Владимир Николаевич!» И в результате приняли мое решение – поднять защищенность шахты, и Челомей вынужден был это делать для своей шахты.
– За те характеристики боевых комплексов, которые мы считали необходимыми. Мы доказали целесообразность наших предложений, и теперь уже Челомей должен был при доработке своей машины учитывать принятые решения…
–
– Конечно. И наш комплекс и комплекс Челомея стали гораздо лучше… Но сейчас ситуация в мире меняется, и уже с новых позиций трудно оценивать прошлое. У американцев было что сокращать, и у нас тоже. Теперь им уже Бог помогает, так как Украина не производит ракетное вооружение, а значит, мы не можем делать ни «легкие», ни «тяжелые» ракеты. Осталась только «Сотка» – та самая машина Челомея. Если НАТО совсем уж в печенки залезет, то придется начать ее производство в России.
– Очень эффективный комплекс. Я вам зачитаю одну публикацию о ней. Этот листочек ношу с собой, чтобы иногда в пику нашим публикациям восстанавливать справедливость… Вот как раз для такого момента. Итак, читаю: «МБР СС-18 является одной из самых крупных и высокоэффективных систем подобного типа. Блестящее достижение советской военной технологии…» Ничего сказано? Эту ракету они очень боятся… Она хорошо защищена. Американцы не могут придумать надежную, приемлемую по стоимости систему, которая «убила» бы нашу ракету, и поэтому они предпочитают «уничтожить» ее во время переговоров. И это им удается!..
– Пока трудно. Во-первых, большая скорость. А во-вторых, ее нельзя распознать, когда она летит в цель. Она очень мощная, а потому может везти любую «голову» – помимо ударных блоков там поставлено еще много ложных целей… Помимо этого, «Сатана» очень защищена от воздействия излучений, то есть даже после ядерного удара она сохраняет живучесть…