Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

РОГМЮЛЛЕР. Будем точны: в чужом я моту искать не своего, а только сочувствующего или того, кто нас боится. Сочувствие и страх – наше верное оружие. Ладно. Время. Сейчас пройдем еще раз операцию. Итак, я уезжаю в отель. Там вхожу в контакт с Ани. Она сообщает мне: либо Журналист поедет вот сюда, мимо Пронто, а дальше – к границе на его машине марки «шевроле» номер BE-I5I84, вы ее хорошо знаете, либо, если им вздумается выкинуть фортель, – но это уже отчаяние, – они попытаются уйти воздухом. Я сижу в машине, потому что Републикэн знает меня в лицо, портье и Ани держат меня в курсе дел. Потом я сообщаю вам – либо вы страхуете их здесь, либо гоните к аэропорту. Берем мы их либо здесь (он указывает место на карте), либо тут. Сверим часы.

ПЕРВЫЙ СД. Десять ноль три.

ВТОРОЙ СД. Десять ноль одна.

ТРЕТИЙ СД. Десять ноль четыре.

РОГМЮЛЛЕР. Голоса у вас разложены, как хорал Баха. Десять ноль три, ребята, десять ноль три… Ну, счастливо.

ВТОРОЙ СД. Рогмюллер, вы вчера оттаскали нас за уши. Мы каемся. Но, честно говоря, я боюсь – если мы все останемся здесь или – опять-таки – все вместе кинемся на аэродром, не вышло бы накладки. Может, стоит разделиться на две группы? Одну возглавите вы, другую я? Все-таки Ани – женщина, импульсивность, чувственный всплеск, то-се…

РОГМЮЛЛЕР. Когда у меня хорошее настроение, я становлюсь болтливым. Вы знакомы с химией, с таблицей Менделеева, с работами супругов Кюри? Вы знаете, что такое лакмус? Эта хитрая бумажка в жизни выполняет роль наших платных осведомителей. Лакмус выявляет наличие того или иного элемента в том или ином качестве появлением того или иного цвета. Ани – лакмусовая бумажка, а нужные нам люди – элемент. Сейчас Ани должна завершать работу с журналистом. Сейчас она должна признаться ему, что работает на гестапо. Следовательно, после этого переломного момента в нашей с ней операции по разработке журналиста она станет для него не просто очаровательной женщиной. Она сделается для него объектом исследования. Он наверняка предложит ей уехать вместе с собой. И где будет она – там будут они, какие бы метаморфозы во внешнем своем облике они ни придумали. Я имею в виду грим, переодевания и прочие романтические благоглупости. А уж если и случится нечто сверхнеожиданное – она будет действовать сама: и в аэропорту, где немало полиции, и на границе, где стоят строгие солдаты. Ну – заявление, что ее похитили и так далее… Ясно?

ТРЕТИЙ СД. Вы оборотень.

РОГМЮЛЛЕР. Какой я, к черту, оборотень? Я стареющий седой человек. У меня по ночам болит левая лопатка, и сплю я с тридцатью граммами коньяка на столике возле кровати – боюсь, что сердечные капли не помогут. Так что (подмигивает ВТОРОМУ СД), погодите убирать меня, дружище. Старик вам пригодится. Право слово, у меня еще много нерастраченных сил и груда накопленных знаний.

ВТОРОЙ СД. Вы слышали вчера наш разговор?

РОГМЮЛЛЕР. Я обязан все слышать.

ВТОРОЙ СД. Тогда почему вы ударили его (кивает на ТРЕТЬЕГО СД), а не меня?

РОГМЮЛЛЕР. Потому что, во-первых, он хотел сделать карьеру на моем бренном теле, во-вторых, он вносил элемент ненужного в данной ситуации историзма в нашу профессиональную работу, и, наконец, в-третьих, вы были по-деловому правы. Меня надо было бы убрать, это был бы выход в создавшейся ситуации, не имей я своим агентом шефа криминальной полиции. Ну, до встречи, ребята. (Идет к двери).

ПЕРВЫЙ СД. Рогмюллер, вы живете с Ани?

РОГМЮЛЛЕР. Какое это имеет отношение к нашей работе?

ПЕРВЫЙ СД. Мне хотелось бы услышать ваш ответ.

РОГМЮЛЛЕР. Мальчик мой, а не кажется ли вам, что это мое личное дело?

ПЕРВЫЙ СД. Этот вопрос меня уполномочило задать вам руководство.

РОГМЮЛЛЕР. Вот если ради того, чтобы задать такой вопрос, я буду отозван в рейх, и когда этот вопрос мне зададут люди, которым за пятьдесят и которые в силу этого живут не по законам вашего жеребячьего возраста, – только тогда я дам аргументированный ответ. Вашему возрасту все кажется очевидным в том, что вы считаете любовью, и поэтому вам я ответа дать не смогу. Мы просто не поймем друг друга. (Уходит).

ПЕРВЫЙ СД. Он ловко вывернулся.

ВТОРОЙ СД. Это самый великий разведчик из всех, каких я видел.

ТРЕТИЙ СД. Самый великий разведчик мира – это наш фюрер, ибо он идет в разведку будущего арийцев, овеянный великой идеей!

ПЕРВЫЙ СД. Да, да… Конечно… Ты прав, конечно же, ты прав…

ТРЕТИЙ СД. Я иду подготовить машину. (Уходит).

ПЕРВЫЙ СД (кивая вслед ТРЕТЬЕМУ СД). Его больше нельзя брать с собой за границу. Он прямолинеен и туп.

ВТОРОЙ СД. Наоборот. Мы всегда будем брать его с собой. На него можно будет свалить все. Он прекрасный козел отпущения. Ну что ж. я пойду вниз, приготовлю оружие…

ПЕРВЫЙ СД. Хорошо.

ВТОРОЙ СД. Значит, ты сидишь на телефоне.

ПЕРВЫЙ СД. Да. Я сижу на телефоне.

9

Номер ЖУРНАЛИСТА. Утро. ЖУРНАЛИСТ быстро пишет, сидя за столиком. Проснувшаяся АНИ незаметно наблюдает за ним, лежа в постели.

АНИ (шепотом). Доброе утро.