Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры

Предупрежденный Геббельсом, Эрнст теперь искал глазами своего заклятого конкурента Мессершмитта, моториста Порше и строителя автобанов Тодта. Они уже стояли вместе на противоположной от входа стороне, но Эрнста не тянуло к ним. Открылись двери зрительного зала, прозвенел звонок, и все медленно направились к своим местам. В пригласительном билете Эрнста было проставлено: первый ряд, место № 1. Действительно, крайние четыре места в первом ряду пустовали — они были предназначены для новых лауреатов Германской национальной премии. Эрнст сел на свое место. Бросилась в глаза сцена театра, утопающая в цветах. Тут же подошли и остальные три лауреата, тепло поздоровались с Эрнстом. Рядом с ним уселся Мессершмитт, далее Фердинанд Порше и одетый в генеральскую форму Фриц Тодт. Зал оперного театра заполнялся, Эрнст оглянулся назад — одни генералы в черной и цвета хаки униформе. Вот в зале появляются Гитлер, Гесс и Геббельс и занимают места в первом ряду. Сразу за Тодтом сел Гесс, за ним Гитлер и Геббельс. Все трое в одинаковом одеянии — светлокоричневые мундиры с красной повязкой со свастикой на левом рукаве, белые рубашки с темным галстуком и несуразные сапоги.

Наконец, на сцене театра появляется ведущий вечера и в наступившей тишине объявляет о вручении дипломов лауреатов Германской национальной премии за 1938 год. Гитлер и Геббельс встают со своих мест и подходят к четверке самых результативных строителей военной Германии, которые встают. Объявляются имя, титулы и заслуги Фрица Тодта. Гитлер жмет ему руку, смотрит прямо в глаза и говорит приветственные слова. Помощник в черной офицерской форме уже протягивает полуметровую красную папку с дипломом в широкой золоченой рамке и орлом, который держит в лапах герб со свастикой. Геббельс берет папку и двумя руками протягивает ее Тодту, улыбается и произносит слова приветствия. Тодт принимает диплом двумя руками и благодарит. Какое-то время оба стоят друг против друга и четырьмя руками держат папку. Этот момент вызвал у Эрнста приступ смеха, но он сдержался и подумал, что ему хорошо — он последний.

Процедура повторилась еще три раза. Теперь все четверо стояли с дипломами и слушали заключительные слова Гитлера. Знакомый генерал Энгель потом расскажет Эрнсту подоплеку его награждения этой премией. Борман был против его кандидатуры, видимо начитавшись толстого досье на Эрнста, составленного людьми гауляйтера Хильдебранда сразу после 1933 года, когда он категорически отказывался уволить своих конструкторов-евреев. Но Геринг настаивал на кандидатуре Хейнкеля и вынес вопрос на рассмотрение Гитлера. Тот взял сторону Геринга и сказал: «Мы должны дать этому швабскому мулу то, что он заслужил». После вручения диплома у Эрнста осталось лишь смутное представление о том, что именно ему говорили Гитлер и Геббельс.

Пролетели четыре месяца, и опять приглашение, от которого нельзя отказаться. На этот раз в Берлин, в рейхсканцелярию, на прием к Гитлеру. Опять черный фрак с белой бабочкой, опять рукопожатие Гитлера и какие-то незапоминающиеся слова его приветствия. Всем четверым лауреатам Германской национальной премии за 1938 год Гитлер вручил именные золотые медали с бриллиантами и чеки на крупную сумму.

Наступил 1939 год — начало великих испытаний и лишений для всех людей планеты Земля. Эта горькая участь не минует и Эрнста Хейнкеля, который, повинуясь своей судьбе, внес немалый вклад, чтобы эта катастрофа состоялась.

Глава 2 НАЧАЛО

Деревенский сорванец

Он родился в страшно морозный день, 24 января, за 12 лет до наступления бурного XX века в тихой горной деревушке Грюнбах, затерявшейся на просторах Швабии, недалеко от Штутгарта. Бургомистр зарегистрировал малыша под двойным именем — Эрнст Генрих.

_{Карл и Катарина Хейнкель}

Его отец, Карл, как и все мужчины Хейнкели, был мастеровым, лудил и паял. Из медного и железного листа мог соорудить любую полезную в деревне вещь, и у него всегда было много работы. Если при кормлении маленьких детей им надевали нагруднички, то для Эрнста отец выколотил из тонкого медного листа удобный специальный лоток.

Его мать, Катарина Хейнкель, урожденная Хандер, была из той же деревни. Хандеры испокон веков занимались в окрестностях Грюнбаха выращиванием винограда. Катарина окружила маленького Эрнста таким теплом и заботой, на какие могла быть способна только самая преданная и любящая мать. По воскресеньям она надевала свое единственное черное платье, наряжала во все лучшее детей, следила, чтобы и муж выглядел прилично. Все вместе они отправлялись послушать проповедь их уважаемого пастора.

Эрнст родился в большом доме на деревенской улице, где на первом этаже размещались лавка и мастерская отца. Зимой в этой горной местности выпадало много снега. Чтобы не чистить крышу, все дома в деревне были островерхие.

_{Дом Хейнкелей в Грюнбахе}