Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры

Но в воскресенье, в Троицын день, на аэродроме в Варнемюнде приземляется двухмоторный «Зибель 104» генерала Удета. Теперь он стал большим начальником — ему подчинялось Техническое управление министерства, и все заказы новых самолетов шли через него. А он имел манеру сам облетывать все опытные образцы и выносить свое заключение об их нужности. Он уже полетал на первом экземпляре нового истребителя Хейнкеля в Рехлине и теперь горел нетерпением взглянуть на улучшенный второй. Его первый вопрос к Эрнсту — как обстоят дела со вторым летным экземпляром истребителя — сразу раскрыл цель неожиданного визита. Эрнст доложил, что самолет готовится к рекордному полету на заводском аэродроме в Маринехе. Тогда Удет настоял, чтобы они поехали туда на машине Эрнста.

Почему-то всю дорогу Удет молчал и думал о своем. На стоянке аэродрома они издали увидели одинокий истребитель и копошащихся под ним людей. Подъехав, обнаружили тут ведущего инженера Кехлера, летчика-испытателя Хертинга и механиков, которые красили нижнюю поверхность самолета в желтый цвет, чтобы он был лучше виден на фоне неба.

Возбужденный приездом высокого начальника, Эрнст вдруг подумал: «А что, если рекордный полет выполнить в его присутствии? Ведь это было бы здорово, такой важный свидетель! И реакция на рекорд в высших кругах будет более весомой». И тогда он во всеуслышание заявил, что можно полететь на побитие рекорда и сегодня Троица может быть самым подходящим днем. Все застыли от удивления. Кехлер в упор смотрел на шефа с выпученными от ужаса глазами, но, встретив твердый взгляд совсем сузившихся глаз Эрнста, понял, что это приказ. Уже совсем бодрым тоном он громко произносит: «Это можно, вы же знаете, у нас все готово».

В это мгновение Удет отодвигает Кехлера и, пристально смотря на Эрнста, спрашивает: «Скажите, а я не мог бы лететь на нем?» Немая сцена повторяется. Кехлер поворачивается к пилоту Хертингу. Тот пожимает плечами и смотрит на Хейнкеля с мольбой о помощи и защите, чувствуя, что у него хотят отнять такую редкую возможность прославиться. Но Эрнст даже мечтать не мог о такой удаче. Рекорд на его самолете установит самый знаменитый летчик Германии, которому поручено решать, какой самолет принимать на вооружение. Да он с удовольствием отдаст в руки этого лысого генерала Удета свой истребитель. Но откажется ли Хертинг?

А Удет уже фамильярно обнимает Хертинга и быстро-быстро ему что-то говорит. Мрачное лицо капитана начинает светлеть. И он объявляет, что отказывается от полета в пользу генерала.

В четыре часа дня к побитию рекорда все было готово. Все спортивные комиссары, наблюдатели и операторы на местах. Хертинг и Кехлер еще раз проинструктировали Удета, подробно объяснив весь план рекордного полета и особенности самолета. Ведущий инженер специально несколько раз повторил, что новая система охлаждения мотора еще далека от совершенства и если загорятся маленькие красные лампочки слева на приборной доске, то надо немедленно убрать газ и как можно скорее садиться.

Как обычно, невозможно было понять, понимает ли Удет все, что ему говорят. Похоже, ему все это уже надоело. Он властно прерывает инструктаж: «Ладно, я сделаю только испытательный полет. Запускай мотор!»

С оглушительным ревом Удет взлетел и с набором высоты скрылся в направлении побережья. По телефону тут же доложили, что желтый самолет пересек линию старта, и отсчет времени начался. Затем сообщили — облетел аэродром Вустров и летит обратно. Как только Удет пересек финишный створ, спортивный комиссар позвонил Хейнкелю: «Есть рекорд! 635 км/ч».

Радостный и возбужденный, Хейнкель со своими инженерами на нескольких автомобилях встречал приземлившийся и рулящий истребитель прямо на полосе. Заподозрив неладное, Удет, сдвинув створку фонаря, прокричал им:

— Что случилось?

— Рекорд! Рекорд! — орал Кехлер, что было мочи, высунувшись наполовину из открытого окна автомобиля.

— Но я не делал ничего для рекорда, я просто летел по маршруту, — уже спокойно объяснял Удет в кругу инженеров. — Да, кстати, а что означают эти чертовы красные лампы слева? Они беспрерывно мигали.

— Что? Они горели? — орал побледневший Кехлер. — Я же говорил вам, господин генерал, это аварийные лампы. Что же вы наделали! Вы были обязаны немедленно сесть.

— Что я наделал? — повторил вопрос Удет. — Я смотрел вперед, а там не было красных ламп.

_{Ha фоне истребителя He-100 V-2, побившего мировой рекорд (слева направо), Кехлер, Шварцлер, Зигфрид Гюнтер, Удет, Хейнкель, Хертель и Хертинг}

К этому времени все ведущие инженеры Хейнкеля уже были на аэродроме и сфотографировались с Удетом на фоне еще горячего истребителя.

Установленный рекорд произвел сенсацию. А Геббельс раскрутил легенду о невероятной мощи боевой авиации Германии. Ведь даже серийный истребитель побивает мировой рекорд. Но в Англии и Франции этот рекорд действительно восприняли как новую угрозу.