Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа

По случаю милостивого манифеста оказывается прощение на различных положениях, смотря по качеству преступлений. Маловажные вины совершенно прощаются, а из важных некоторые прощаются, а другие только смягчаются. В манифестах 1736 и 1796 годов, состоявшихся по случаю вступления на престол, изъяты были из прощения десять действительных преступлений: 1) смертоубийство; 2) похищение имущества и воровство с насилием; 3) зажигательство; 4) гробокопательство; 5) принятие взяток с нарушением и без нарушения законов; 6) подлоги; 7) прелюбодеяние; 8) хитрое завлечение людей в худые общества; 9) смертоубийство, произведенное чрез наветы; 10) попущение преступления за знаемо и дозволение производить лихоимство и перевод денег в ходатайстве по преступлениям.

В Уголовной палате по истечении каждых пяти лет учреждается комиссия для краткого пересмотра, а чрез десять лет для полного исправления законов. Сия комиссия с должным вниманием рассматривает именные указы и одобренные палатою положения, изложенные в докладах государственных чиновников для определения меры преступлений, также сверяет старые и новые постановления, противоречившие друг другу; по окончании сего исправляет законы, излагая под старыми статьями новые постановления, коими отменяются первые. Для краткого исправления назначается десятимесячный, а для полного – годичный срок. Вновь введенные постановления комиссия представляет государю; и как скоро они будут утверждены, обнародываются к исполнению. Законы положительно определяют меру вины, а постановления, по стечению обстоятельств, смягчают или увеличивают оную и потому считаются только пополнением законов. Случайные государевы решения по уголовным делам отнюдь не считаются положительными законами: почему запрещается подводить оные для смягчения или усиления винности.

Примечание. Уголовные законы, имеющие действие в армии в продолжение войны как меры случайные, не принадлежат к уголовному законодательству.

«Донос на самого себя уничтожает преступление, и донесший на самого себя до открытия его преступления освобождается от наказания… Важные преступники из зачинщиков не подходят под сей закон»

VII. О ШАМАНСТВЕ

«…Мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии»

Водно время с покорением сибирских стран мы получили первое сведение о шаманстве, дотоле неизвестном Европе. Наши ученые путешественники, обозревавшие Сибирь, не довольствуясь неотчетливыми о нем рассказами простых очевидцев, старались лично удостовериться в справедливости этих рассказов; они видели шаманов и шаманок, совершающих мистические обряды и, судя по странным их действиям при сем, единогласно заключили, что шаманство есть ремесло, которым хитрые шарлатаны под благовидными формами грубо обманывают легковерных простаков из личных выгод. Долго в Европе безусловно верили сему мнению. Наконец наши миссионеры, живущие в Китае, узнали устав шаманского служения, изданный в Пекине в 1747 году на маньчжурском языке, и с сего времени открылось, что мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии. Древние обряды ее, изложенные в вышепомянутом уставе, представляют стройную систему, основанную на понятиях чисто религиозных. Кочевые сибирские шаманы, изучая обряды шаманства по устным преданиям, с течением времени не могли не обезобразить их грубыми изменениями и прибавлениями, происходившими от их невежества, но со всем тем удержали существенные части шаманского служения, как ниже увидим.

Начало шаманской религии, судя по простоте обрядов ее, должно относить к тем временам мира, когда люди еще не имели ни храмов для жертвоприношений, ни особливых сословий, посвятивших себя служению при жертвенниках.