Неизвестный Кропоткин

Люди ждали начала. Узнавали известных деятелей рабочего движения: высокого, худого Джемса Гильома, редактора газеты «Голос труда» Эмиля Пуже, публициста Жана Грава… Но вот зал взорвался аплодисментами: увидели Кропоткина. Он добрался до эстрады, зал успокоился. Председатель после горячего приветствия предоставил ему слово. И все услышали его ласковый, тихий и в то же время ясный голос:…Я счастлив, что я снова с вами… Прошло почти полвека, когда я с некоторыми моими товарищами выступил в нашей стране на борьбу за лучший строй… Настанет день, когда солидарность и взаимопомощь, - эти великие двигатели прогресса, - заменят принудительное начало, царящее в современном обществе, и только тогда люди и народы всего земного шара смогут объединиться в одну великую семью равных и свободных».

Когда Кропоткин закончил речь, не один раз прерывавшуюся аплодисментами он раскланиваясь, смущенный и взволнованный, с трудом пробирался сквозь толпу к выходу, пожимая протянутые руки.

На съезде русских анархистов в Лондоне в октябре 1906 года Кропоткин выступил с двумя докладами. Политические цели революции только тогда будто достигнуты говорил он, когда произойдут серьезные экономические изменения, а именно, когда средства производства перейдут непосредственно в руки тех, кто работает на заводах и в полях, (но не государству!) Он также предупреждал, что экспроприация не должна затронуть тех, кто не эксплуатирует чуждого труда, в особенности крестьян, отбирать у которых землю считал недопустимым. И настоял на том, чтобы съезд принял резолюцию против экспроприации.

Сколько было таких выступлений в его эмигрантской жизни!

Иван Майский, советский посол в Англии времен второй мировой войны, а тогда эмигрант-большевик, вспоминал:

«Меня сразу поразила внешность Кропоткина: огромный голый череп с пучками вьющихся волос по бока, высокий мощный лоб; большой нос, умные, острые глаза под резко очерченными бровями, блестящие очки, пышные седые усы и огромная, закрывающая верхнюю часть груди борода. Все вместе производило впечатление какой-то странной смеси пророка и ученого…

Дом Кропоткина походил на настоящий Ноев ковчег: кого-кого тут только не было! Революционер-эмигрант из России, испанский анархист из Южной Америки, английский фермер из Австралии, радикальный депутат из палаты общин, пресвитерианский священник из Шотландии, знаменитый ученый из Германии, либеральный член Государственной думы из Петербурга, даже бравый генерал царской службы - все сходились в доме Кропоткина по воскресеньям для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение хозяину и обменяться с ним мнениями по различным вопросам»1.

1Майский И. М. Встречи с прошлым. М., 1960, С. 132.

Гостями Кропоткина были Максим Горький и будущий первый советский нарком иностранных дел Георгий Чичерин, толстовец Владимир Чертков и Бернард Шоу, революционеры-народовольцы Герман Лопатин, Николай Морозов и другие. Обсуждались проблемы наступившего ХХ века. Что он несет человечеству? предчувствия грандиозных потрясений и перемен были у многих…

И в Англии Петр Алексеевич оставался народником. Даже в такой промышленно развитой стране он придавал большое значение крестьянству, расходясь в этом вопросе с социал-демократами. Интересен фрагмент его письма Софье Лавровой от 27 мая 1907 года, когда в Лондоне проходил V съезд РСДРП, на который Кропоткин - единственный из анархистов - получил приглашение: «Роза Люксембург говорила, что крестьянство представляет революционный элемент и нужно ему помогать. Плеханов - с пафосом - принялся отлучать ее «от церкви», обвиняя в измене социализму, в анархизме. Говорят, ленинцы - еще бо“льшие ортодоксы, чем меньшевики!» По-видимому, с Лениным Кропоткин тогда не встречался, но известно, что группа делегатов-большевиков во главе с К. Ворошиловым побывала у лидера анархизма. Они пили с ним чай и много спорили, прежде всего о природе крестьянства и отношении к нему.