Сразу после женитьбы Линкольн переехал в город и попробовал себя в качестве плотника. Он получил работу по строительству хижины, но не смог хотя бы правильно отмерить и срезать бревна. В итоге работодатель категорически отказался заплатить за его бездарные старания, и последовали три судебных разбирательства. Но, несмотря на свою безграмотность, Том все же начал осознавать, что его место в лесу. И вскоре переехал с женой обратно в нищую, разорившуюся ферму на краю леса и больше не смел оставлять ферму ради города.
Недалеко от Элизабеттауна тянулась огромная безлесная территория, известная в то время, как «Бесплодная степь». В течение нескольких поколений местные индейцы поджигали леса и заросли, освобождая место жесткой траве прерий, дабы создать благоприятные условия для стад диких буйволов, на которых они охотились.
Именно в этой «Бесплодной степи» в 1808-ом Том Линкольн купил ферму за 66,7 цента за акр. Там был охотничий барак — грубая, недостроенная хижина, окруженная дикими яблонями. В полумиле текла Саут Форк — приток реки Нолин, а весной кругом расцветал кизил. В летнее время в голубых просторах неба лениво кружил ястреб, а тонкие растения качались под мягким ветром, как необъятное зеленое море.
Лишь немногие имели глупость поселится в тех краях, так что зимой это была самая изолированная и безлюдная часть Кентукки.
И именно в этом охотничьем бараке, на краю безлюдной степи, глубокой зимой 1809 года появился на свет Авраам Линкольн. Он родился воскресным утром, в постели из жердей, покрытым шелухой. Февральская буря задувала снег в щели между бревнами хижины и рассыпала вокруг медвежьей шкуры, которая прикрывала Нэнси Хэнкс и ее ребенка. Ей было суждено умереть в тридцать пять, всего через девять лет, измотанной болезнями и трудностями жизни первооткрывателя. Она никогда не знала счастья: где бы она ни жила, ее преследовали сплетни о незаконнорожденности. Как жаль, что тем утром она не смогла взглянуть в будущее и увидеть мраморный мемориал, который последующие поколения воздвигли на месте ее страданий в знак огромной благодарности.
В те времена для Дикого Запада бумажные деньги были довольно сомнительным средством торговли, большая часть из них и вовсе никакой цены не имела. В итоге чаще всего для оплаты использовались шкуры, меха, копченое мясо, виски и различные фермерские продукты, вплоть до свиней. Иногда даже священники брали виски в качестве оплаты за свои услуги. И вот осенью 1816 года, когда Аврааму было семь лет, старина Том Линкольн обменял свою ферму на примерно четыреста галлонов виски и вместе с семей переехал вглубь диких и безлюдных лесов Индианы. Густо заросшие деревья и кусты были настолько плотными, что дорогу приходилось буквально пробивать. Именно в этих местах Авраам Линкольн правел следующие четырнадцать лет своей жизни: «Обряд в кустах», так описывал все это Денис Хэнкс.
Когда семья доехала, первый зимний снег уже выпал, и Том Линкольн в спешке построил некий трехсторонний шалаш. Сегодня это скорее подошло бы под навес: не было ни пола, ни дверей, ни окон, только три стены и крыша из сена и ветвей. А четвертая сторона была абсолютно свободной для снега, дождя, холода и ветров. Сегодня даже чуть-чуть продвинутый фермер в Индиане не оставит свой скот или свиней зимовать в таком диком бараке, но Том подумал, что этого вполне достаточно для него и его семьи в течение длительной зимы 1816–1817годов, одной из самых суровых и холодных зим в нашей истории. Нэнси Хэнкс и ее дети спали как собаки, обернувшись в кучу листьев и медвежьих шкур, разбросанных на полу в углу шалаша. Еды не было вообще: ни масла, ни молока, ни яиц, ни фруктов, ни овощей и даже картофеля. Пытались они исключительно дикими животными и орехами. Томас Линкольн попробовал разводить свиней, но медведи были настолько голодными, что съели всех заживо.
В течение нескольких лет в Индиане Авраам Линкольн увидел несравнимо более суровую нищету и бедность, нежели тысячи рабов, которых он позже освободил.
Дантисты в тех местах тоже были редкостью, ближайший доктор жил за тридцать пять миль. Так что когда у Нэнси болел зуб, вероятнее всего, Том делал то же, что и все пионеры: вытачивал колышек из дерева, ставил один конец в корень больного зуба и со всех сил бил камнем с другого конца.