Неизвестный Люлька

И хотя в общих чертах направление работ было ясным, начинать приходилось с чистого листа бумаги, потому что от принципиальной схемы до реальной конструкции дистанция огромного размера.

Эпопея началась. Тогда еще никто не знал, сколько придется помучиться, представляли себе это приблизительно, но то, как шли дела в действительности, превзошло самые мрачные прогнозы… Достаточно сказать, что предложений было много, а ведь, кроме того, автономный запуск оказался не единственным вопросом и далеко не самым сложным и крупным.

Все это время рабочий день Люльки длился 15–16 часов. Архип Михайлович торопил, требовал, но не давил своим авторитетом, развязывал в людях творческую инициативу, давал толчок их мыслям.

Темпы тех времен сейчас кажутся невероятными. Все делалось быстро, без раскачки, лишних разговоров, удивительно четко. Оставались работать сверхурочно без всякого приказа, часто до глубокой ночи, а то и до утра.

НОСА ВЕШАТЬ НЕ СТОИТ

Несмотря на все трудности, неудачи, дух уверенности не покидал коллектив. Архип Михайлович всех ободрял.

— Носа вешать не стоит… Возвращаться к баллонам не будем. Надо делать турбокомпрессорный стартер!

Сокращенно его потом называли ТКС. По этому пути пошли и в других ОКБ. С конструктивными отличиями, но в общем-то на одной принципиальной основе, выдвинутой Люлькой, создавались небольшие газотурбинные двигатели для запуска основного ТРД.

У Люльки вырисовывалась теперь одна схема ТКС, разработанная Э.Э. Луссом и Г.Ф. Новиковым, где на двух валах в разные стороны вращались две турбины, соединенные «газовой муфтой». Идея, на которую выдано авторское свидетельство, до сих пор используется в различных двигателях, но тогда ее предстояло тщательно отработать на стенде, да еще, а это было главное требование Люльки, нужно как-то разместить турбостартер в самом двигателе с минимальными потерями в аэродинамике.

Для срочного изготовления чертежей и запуска ТКС в производство к работам привлекли несколько бригад КБ и служб завода.

Четыре месяца в КБ работали над ТКС. И вот первый экземпляр собран, назначен день испытаний на специальном стенде.

Пришел Люлька. Включил тумблер электропитания. Электростартер зажужжал, затем загудела одна из камер сгорания, а через 15 секунд все стихло. ТКС не запустился.

Повторили запуск еще несколько раз — безрезультатно. Люлька, не сказав ни слова, ушел. Вскоре к нему вызвали Е.В. Комарова.

Тот вошел и виновато встал у дверей, упираясь головой в притолоку.

— Такой большой, а с маленькой игрушкой справиться не можешь, — рассмеялся неожиданно Люлька. Вошел Лусс. — Проходите, садитесь, думать будем.

Просидели до ночи. Решили раздельно испытать и довести все агрегаты ТКС.

— Раздельная стендовая отработка, поняли?

— А время где взять?

— Наверстаем на чем-нибудь еще. Эту штуку мы создадим раз и навсегда. Меняться будут двигатели, но не ТКС.

Вот так всегда Архип Михайлович может подсказать выход из трудного положения.

Механики и операторы спали по три часа в сутки. Даже дома в их комнатах стоял запах керосина и горелого масла. Но зато дело шло. С каждым днем отдельные части ТКС на стендах работали все увереннее.

Наконец Люлька сказал:

— Пора все собрать воедино.

И снова испытания. Теперь все идет лучше, но детали и ТКС снуют, как челноки, со стенда в цехи и обратно: идут постоянные ежедневные доводки. Когда сняли показания — мощность 30 лошадиных сил, — все облегченно вздохнули. Но теперь недоволен Люлька.

— Хлопцы, так дело не пойдет. Очень уж у нас сложное включение и выключение ТКС. Целых три операции. А самолет должен взлететь после того, как летчик всего один раз щелкнул выключателем.

Так родилась идея электроавтоматики запуска. И вскоре Лусс предложил оригинальный золотниковый электроклапан — компактный, надежный, легкий. Это был последний красивый штрих в создании ТКС.

Люлька дал указание испытать ТКС совместно с двигателем ТF-3.

И вот запуск. Раздается свист ТКС, а затем грохот самого двигателя. В пультовой стрелка тахометра начинает ползти вправо. Обороты растут. Операторы радостно переглядываются, жмут друг другу руки.

Он считал, что человек или должен стараться быть впереди, или сменить профессию.

Архип Михайлович любил молодежь. В свое время в ХАИ, а теперь в МАИ с большим увлечением преподавал газовую динамику, термодинамику, старался каждому своему студенту привить вкус, интерес к предмету. Случайных людей в технике отличал сразу, не по непонятливости, это грех небольшой и чаще всего поправимый, а по равнодушию. Этот — не из таких. Люлька подошел, подсел. Молодой человек покосился на него и продолжал быстро и ловко орудовать карандашом и линейкой. Кое-что не продуманное Люлька заметил сразу, но не сказал ничего — важно сохранить верное направление, а оно было, конструктор нашел его сам. Несколько минут молчали. Молодой человек словно не замечал «начальства» — работал спокойно и споро. Была у него такая черточка в характере — сторониться больших руководителей. Люлька это угадал.