Неизвестный Нестор Махно

«Когда сама администрация сожгла трубный Ланге, я стал токарем в железнодорожном депо станции Пологи, Екатериненской железной дороги. Здесь и организовал кружок своих ровесников и вел пропаганду против капитала и царской власти. Тем временем надвигались революционные события 1905 года, названные впоследствии товарищем Лениным репетицией. Вот в этой репетиции выпало участвовать и мне.

По постановлению Революционного комитета, депо занялось изготовлением холодного оружия и ручных гранат. Мы, токари, точили гранаты из чугунных труб. Разоруженные рабочими жандармы заходили в цехи и высматривали кто, что делал. Поэтому, когда карательный отряд донских казаков занял Пологи, арестованных [включая и самого Антони, — авт.] сильно избивали.

С этого момента я решил не сдаваться больше под арест царским сатрапам, и что с самодержавием впредь надо бороться только с оружием в руках. Через три месяца меня освободили из Бердянской тюрьмы, а при судебном разбирательстве опять спохватились за мной, но я стал скрываться и решил уехать в Москву. В Москве я работал токарем на заводе Шмейля в Замоскворечье. Вскорости рабочие избрали меня членом рабочего комитета».

Союз бедных хлеборобов

Так что ко времени возвращения Антони в Гуляйполе — в начале 1906 года, он в свои неполные двадцать лет уже был вполне опытным — безо всякого преувеличения, революционером. И действовал он в Гуляйполе по-революционному:

«Возвратившись в свое село, я организовал революционную группу „Союз бедных хлеборобов“ и начал гектографировать прокламации. Как противодействие нам, становой пристав Караченцев организовал в селе „Общество истинно русских людей“ имени архангела Гавриила. Активистами у „истинно русских“ были местные помещики, кулаки. На свои собрания они призывали по одиночке крестьян и допытывались, кто это распространяет прокламации? Собралась группа, и мы решили, что если не разогнать „архангелов“, нас скоро раскроют. Решили поджечь всех помещиков, состоявших в „Обществе истинно русских людей“ и самых активных у них кулаков. Мы распространили ультиматум, что-то наподобие: „объявляем вам — распускайте свое черносотенное общество, будем поджигать всех его членов и даже уничтожать“. Они, конечно, не обратили на это внимания и стали еще энергичнее доискиваться нас. Вскоре запылали помещичьи усадьбы».

Согласно полицейским документам за 1908 год, активистами Союза бедных хлеборобов были: Вольдемар Антони, Наум Альтгаузен, Егор Бондаренко, Григорий Борисов, Иван Грищенко, Лейба Горелик, Сергей Заблодский, Назар Зуйченко, Клим Кириченко, Константин Кись, Никан Колисник, Мария Мартынова, Нестор Махно, Петр и Филипп Онищенко, Ефим Орлов, Альзик Ольхов, Марфа Пивнева, Сафон Продан, Прокоп и Александр Семенюта, Гордей Устимов, Исаак Фриц, Шмерке Хшива, Филипп Чернявский, Прокоп Шаровский, Иван Шевченко, Иван Шепель. Старшему — Никану Колиснику, было 29, младшему — Науму Альтгаузену, — 18.

Всего же Союз бедных хлеборобов насчитывал до 50 активных членов [«груповиков»] и около 200 сочувствующих [«массовиков»] в основном из числа крестьянской молодежи. Основными направлениями деятельности Союза стали: просветительская работа, проведение революционной пропаганды, мероприятия, направленные на ликвидацию в округе черносотенных организаций, поджоги помещичьих имений, проведения экспроприаций и террористических актов. Члены гуляйпольского Союза имели связи не только с анархистскими группами в Екатеринославе, но также в Москве, Женеве, Париже.

Сохранилось в архивах и описание Антони, сделанное в полиции [редкие архивные документы той поры отыскали гуляйпольские краеведы Иван Кушниренко и Владимир Жилинский]: «Выше среднего роста, худой, светлорусые, длинные волосы, голова выпуклая, нос тонкий, худощавый. Редкая рыжеватая бородка, старое рыжие пальто, конусообразная шапка из черного барана, светло рыжие усы, очень похож на немца».

Несмотря на репрессии — а после вооруженных нападений на местных богатеев [экспроприацией или эксов, как называли такие нападения сами «бедные хлеборобы» Заратустры-Антони] на робин гудов из Гуляйполя была властями объявлена настоящая охота. Часть из них угодила в тюрьмы, другая часть — на виселицы. А те, кто сумел пережить репрессии царского режима, стал в будущем основой махновского движения, его боевой силой, от которой запылали уже не только помещичьи усадьбы, как при Антони. Огнем крестьянской революции под руководством батьки Махно запылал Юг Украины, а скромное Гуляйполе превратилось в столицу народной вольницы.

«Военный суд осудил меня к смертной казни»

Рассказ о последних месяцах пребывания Вольдемара Антони на родине читается буквально как боевик: