Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

— Из-за одного письма, конечно, — нет, — согласился Ворон. — Но в ход пущены и другие документы. Готов контракт, по которому Анжель первоначально должен уплатить всего лишь один процент от стоимости статуи Свободы. А остальное он может внести в течение трех лет после покупки. Согласитесь — выгодное приобретение…

— И сколько ты за нее хочешь поиметь? — поинтересовался Чумелый так, словно знаменитая статуя, гордость Нью-Йорка, принадлежит его другу.

Ворон довольно улыбнулся:

— «Серебряному мальчику» я представил счет на сто тысяч долларов.

— Значит, за все фуфловые бумажки, которые ты ему впарил, он должен отшнуровать одну тысячу?.. — подсчитал Бристоль. — Ну, на это еще можно крючкануть фраера.

— Ясное дело, — кивнул Ворон, — вряд ли во всей Америке найдется придурок, который выплатит сразу всю сумму. А нам и одного процента достаточно. Главное — заполучить копию контракта на продажу статуи Свободы. И тогда наш незабвенный Монечка проигрывает пари. И, как честный шнеерзон, он ведет нас ужинать на Пятую авеню в «Золотое ранчо» и расплачивается не только за ужин, но и за проигрыш.

Бристоль почесал затылок. Хотелось ему верить в удачу, но все же что-то настораживало его.

— А где будет происходить сделка?

— Есть два варианта: либо в отеле, где остановился «серебряный мальчик», либо в нашей конторе, — охотно пояснил Ворон.

— Значит, опять на один денек снимем помещение, — усмехнулся Чумелый.

— Нет, на сей раз — на три. Пацаны Анжеля перед самой сделкой будут вынюхивать, с кем предстоит иметь дело, и наверняка захотят наведаться в нашу контору, — ответил Ворон. — Так что три дня аренды — в самый раз.

Ранние визитеры

Не было еще семи утра, когда в номер приятелей настойчиво постучали. Чертыхаясь и позевывая, Ворон распахнул дверь.

На пороге стояли двое крепких ребят — явно выходцев из Южной Америки.

Они сообщили, что «серебряный мальчик» готов подписать контракт завтра, но требует немедленной встречи. У него возникли кое-какие вопросы.

— А чего в такую рань? — недовольно спросил Ворон. Гости лишь развели руками.

— Наш «серебряный мальчик» любит серьезные дела начинать с рассвета… — пояснил один.

— Какой трудяга ваш хозяин! Неужели вкалывает с рассвета до заката?

— Но, — поправил другой гость, — с полудня синьор Анжель предпочитает отдаваться удовольствиям и развлечениям.

Тем временем проснулись Бристоль и Чумелый.

— Серега, мы с тобой, — заявили оба.

— Сам справлюсь, — отрезал Ворон. — Думаю, разговор не долгим будет. Раз Анжель готов завтра подписать контракт.

Бристоль поморщился:

— Не нравятся мне такие ранние визиты…

Ворон махнул рукой, но ничего не ответил. Он быстро собрался, прихватил нужные документы и отбыл с парнями «серебряного мальчика».

Бристоль и Чумелый хотели снова завалиться спать. Но все нарастающее беспокойство прогнало сон.

Как нередко бывало в минуты напряженного ожидания, Бристоль взял гитару.

Родом я с шальной Молдаванки
И с Одессой с пеленок на «ты»,
Где под теплый шелест акаций
По ночам я мастырил тырки…

Обычно эту песню Чумелый мог слушать по нескольку раз в день. А здесь, в Нью-Йорке, вдали от родимой Одессы, когда ее затягивал под гитару Бристоль, даже пускал слезу.

Но в то утро ему было не до песен.

— Кончай трындычить, и так на душе муторно, — сказал Чумелый приятелю.

Но тот, прикрыв глаза, самозабвенно продолжал.

Фарт меня подталкивал в спину,
Но однажды, видать, он уснул.
И под фраерский «хай»
И под псовую дудку
На семерку меня замели…

Чумелый принялся нервно вышагивать по номеру. А Бристоль повалился на кровать, не выпуская из рук гитару.

До свиданья, моя Молдаванка.
Ты прости, Одесса, меня.
Может свидимся?
А может, мне амбу
Уготовила тетка Сибирь.
Будет бить она холодами,
Лед вгонять в молодую кровь.
Но и там, под ее минусами,
Никогда не забуду — Что?..
Родом я с шальной Молдаванки
И с Одессой с пеленок на «ты»,
Где под теплый шелест акаций
По ночам я мастырил тырки.

Опоздавшие стволы

В дверь снова постучали. Но теперь тихо и робко. Бристоль отложил гитару и вскочил с кровати. Приятели переглянулись.

— Может, заявилась прислуга угомонить твое песнопение? — предположил Чумелый.

— Вряд ли… Но точно: это не Ворон, — сказал Бристоль и пошел открывать дверь.

В номер вошел юркий человек неопределенного возраста, но с явными криминальными замашками.

— Вам посылочка, джентльмены, — суетливо оглядев комнату, сообщил гость. — Здесь все, что заказывал ваш приятель. Кстати, где он? — юркий человек снова зыркнул по сторонам.

— Скоро вернется, — недовольно ответил Чумелый.