Неизвестный Пири

Ну вот, дорогая мама, я опять вернулся в цивилизацию… Я показал, что один решительный человек, если он руководствуется обыкновенным разумом, может достичь всего на свете…

Я чувствую, что я словно вышел из другого мира. Мне пришлось работать гораздо тяжелее, чем когда-либо раньше, и у меня были определенные переживания, но ни на миг я не сомневался в том, что добьюсь успеха, и ни минуты я не испытывал страха, что со мной случится что-то плохое. Если бы я был суеверным человеком, то временами я испытывал бы священный трепет от того, как все сглаживалось передо мной, а я лишь улыбался про себя и думал: «Это моя мама рассеивает тучи».

На родине полярного пионера встретили мама и несколько товарищей по службе, среди которых был Менокал.

Зимой 1887 года Пири рассуждал в письме к маме:

Мое прошлое путешествие явило мое имя миру, следующее же даст мне положение в мире… Это путешествие означает для меня, моя мама, во-первых, бессмертное имя и славу; во-вторых, уверенность в том, что меня оставят в военно-морских силах, даже если появится неблагоприятное законодательство в отношении инженерно-строительной службы ВМС; в-третьих, социальное продвижение, так как благодаря престижу моей летней работы и содействию друзей, которых я приобрел этой зимой, уже следующей зимой я стану одним из самых первых лиц в высших кругах столицы и заведу знакомства с влиятельными людьми, вместе с которыми распланирую свое будущее, а не опущу руки: будь что будет… Помни, мама, я должен получить славу, и я не могу смириться с серой, нудной работой, длящейся годами, и прославиться лишь на склоне лет, если я вижу возможность завоевать все это сейчас и выпить прекрасный напиток, пока я молод, силен и имею возможность насладиться этим в полной мере. Но я не законченный эгоист, мама. Я хочу получить славу сейчас, когда ты тоже сможешь насладиться ею…

Роберт Пири с невестой Джозефиной Дибич

Пири – руководитель геодезических изысканий и инженеры его партии. Никарагуа, 1887 год

Будь снова снисходительна ко мне, мама, и не удерживай меня от той возможности, на которую я смотрю такими тоскующими глазами и которая будет для меня источником истинного удовольствия…

По поводу Джо он написал маме так:

То, что она любит меня, – я знаю; что она сможет сделать меня счастливым – я полагаю; что она будет мешать мне меньше, чем любая другая женщина из тех, кого я встречал или встречу, – я уверен. Я содрогаюсь от мысли, что добровольно свяжу себя цепью, и ненавижу перспективу подчинить мою последнюю и самую прекрасную мечту холодному свету прозаичной повседневной жизни.

Видимо, чувства к Джо и вера в то, что она подходит ему более, чем другие, перевесили сомнения, и в сентябре 1887 года Берт сделал Джо предложение.