Неизвестный Пири

«От 87°48′ с. ш. он [Пири] шел впереди и работал так, чтобы убедить меня, что он все еще в той же форме, что и прежде».

«Воспоминания о тех последних пяти маршах от самой северной точки капитана Бартлетта до прибытия нашего отряда на полюс – это воспоминания о тяжелом труде, усталости и изнеможении, но нас подталкивал и вдохновлял наш несгибаемый коммандер…»

Понятно, что Пири благословил книгу и даже дал деньги на рекламу именно для того, чтобы широкая публика увидела, как Хенсон опровергает себя. И все вышло именно так, как рассчитал адмирал, поэтому он с легким сердцем и написал: «Книга… будет говорить сама за себя и за него». И она говорила за себя и за него, но так громко, что редакторы переиздания в 2009 году, видимо, застеснялись и убрали эти напутственные слова Пири о книге.

Впрочем, все сказанное касается только части повести Хенсона – начиная с 1 апреля, когда он остался единственным (кроме инуитов) свидетелем ледовых баталий Пири. Дни, «заверенные» сертификатами Марвина и Бартлетта, не волновали адмирала; вероятно, он даже не обременил себя чтением соответствующих страниц, ибо если бы он прочел их, то, конечно, в книге не сохранилась бы история о том, как 23 марта отряды Бартлетта и Хенсона, смещаясь то вперед, то назад и уйдя на восток в конце дня, так и не продвинулись на север. С подобной «ересью» Пири не смирился бы никогда. Поэтому с полной уверенностью мы можем сказать, что первая часть книги Хенсона, до 1 апреля, достоверна.

Миссис Пири назвала Мэтта «тщеславным хвастуном», Мэри Пири Стаффорд вторила маме, говоря о Хенсоне как о человеке «практически необразованном» и считая мысль, что он смог написать книгу, «смехотворной».

В 1913 году Хенсону предоставили государственную службу на нью-йоркской таможне. Он трудился посыльным, затем клерком. В 70 лет вышел на пенсию, составлявшую 1000 долларов в год. Он не был приглашен на похороны адмирала и на открытие памятника на его могиле. Но это все с одной стороны. С другой – Брэдли Робинсон рассказывает, что в день смерти Пири, вечером, Хенсон заперся в ванной и, включив воду, чтобы жена ничего не слышала, разразился рыданиями.

В середине прошлого века Жан Малори беседовал в Гренландии с сыном Хенсона Анаакаком[344], родившимся здесь, и в книге привел его слова об отце: «Видел ли ты его?.. Счастлив ли он?.. Если он небогат – а ты ведь рассказывал мне, что Пиулиссуак практически не оказал ему никакой финансовой поддержки, ajorpog! Какое несчастье! – тогда скажи ему, чтобы он приехал сюда, и я буду заботиться о нем, когда он состарится…»[345].

Новые сведения о сыне Хенсона, теперь он назван Анаукак (Anaukaq), пришли в США в 1988 году, когда журнал National Geographic опубликовал статью нейробиолога Гарвардского университета Аллена Каунтера «Семья Хенсона». Ученый полушутливо рассказывает, как он встретился в Гренландии с Кали – сыном Пири: «Кали, как и Анаукак во время нашей первой встречи, подумал, что я – Хенсон. Зачем же другой чернокожий американец, – решили они, – приедет так далеко, чтобы увидеться с ними?»

Большие перемены произошли в Америке, и, читая Каунтера, мы узнаем, что Мэттью Хенсон – это «один из первых двух американцев, которые дошли до Северного полюса». Выходит, мечта Хенсона, правда, подкорректированная, сбылась! Не один американец со слугами (по Пири) и не два американца со слугами (по Хенсону), а просто «первые два американца» достигли Северного полюса. Вполне политкорректно. И еще с ними на Северный полюс пришли, тоже первые, четыре гренландца.

Но, конечно, все это в системе аксиом журнала National Geographic.

Первая аксиома – доктор Фредерик Кук сочинил свою историю о достижении Северного полюса.

Вторая аксиома – коммандер Роберт Пири открыл Северный полюс.

Статья Каунтера:

«В 1986 году правительство Дании разрешило мне совершить путешествие в северо-западные регионы Гренландии, с тем чтобы “провести научное исследование… и взять интервью у некоторых полярных эскимосов, которые были знакомы с предыдущими американскими исследованиями в этом районе”…

Анаукак, почтенный глава семьи, имеющий пятерых сыновей и 24 внука, рассказал мне о каждом из своих детей… Но больше всего он любил легенды о своем отце и о Пири. Он и его “кузен” Кали выросли вместе, узнавая о жизни своих отцов как охотников и исследователей Гренландии. Кали… был… лучшим другом Анаукака…

Они оба чтили своих отцов, но сходились во мнении, что Марипалук[346] (Хенсон) пользовался бо́льшим почетом среди эскимосов. Кали сказал мне о том, что он был брошен Пири и что эскимосы плохо обращались с его мамой из-за ее связи с Пири. Оба подтвердили, что у них никогда не было никаких контактов с их американскими родственниками и мечта всей их жизни была посетить Америку, чтобы встретиться с ними…