Неизвестный Солженицын. Гений первого плевка

А у Сараскиной об этом — ни слова. У нее Белла Ахмадулина «простерла руки ввысь и воскликнула: «Будем уповать на Бога!» Не помню я там и Ахмадулину, шестого корифея. И невозможно представить ее в такой позе с таким воплем на устах. А вот саму Сараскину представляю легко…

А о выступлении ненавистной ей Кедриной сочинительница пишет: «Ее то и дело прерывали и демонстративно покидали зал». Голое вранье: ни разу не прервали и она сказала до конца все, что хотела, но один раз в зале раздался смех, другой раз — шум, и только. Так же, как во время и других выступлений, в том числе и самого Солженицына. А если кто и покинул зал, то разве что тот, кому стало скучно и он предпочел буфет.

Мадам, ну как не стыдно врать даже по таким мелочам! У вас же дети, внуки. Вы иногда смотрите им в глаза, гладите по головке? Неужели так воспитали вас в Латвии? Или вы ее агент влияния в России? А ведь вам за книгу о Солженицыне премию дали. Да не две ли?

А сам он в конце обсуждения просто рассыпался в благодарностях: «Товарищи, мое главное чувство — благодарность…Я в чрезвычайной степени удовлетворен… Я никогда не обижусь ни на кого… Я настолько польщен… С Русановым я сделал что-то не так. Спорить против такого процента (критиковавших образ) я не смею. Значит, не так… Я обязательно это учту… Буду стараться… Кончаю тем, чего начал, — благодарностью… Мне чрезвычайно важно все, что я сегодня услышал. Я за это всех вас благодарю». Стараясь угодить, приукрасить, Сараскина и здесь идет против фактов, признанных самим Солженицыным. Заставь доктора Богу молиться… Но ведь никто не заставлял! Доброволка.

В этой истории примечательно еще вот что. Повесть была послана в журнал «Простор», выходивший в Казахстане на русском языке. Оттуда пришел ответ. Сараскина пишет: «Простор» просил творчески просмотреть «Раковый корпус», убрать длинноту и довести повесть до кондиции. А. И. ответил, что убрать «длинноты» не может, т. к. их там нет, «довести до кондиции» не может, ибо не знает уровень кондиции журнала». Ответ наглый, ибо, во-первых, длиннот у А.С. почти всегда в избытке. Более многословного писателя мир не знал. Чего стоит одно «Колесо» — роман в десяти томах!.. «Война и мир» — в четырех, «Жизнь Клима Самгина» — в трех, «Тихий Дон» — в четырех, «Пирамида» Леонова — в двух… А тут десять! И ведь это лишь четыре «сюжетных узла» из задуманных двадцати. Так что, если бы успел написать все, то получилось бы 50 томов. Ну, кто читать будет! Кто в силах?.. А в ответе «Простора» длинноты наверняка были указаны. Во-вторых, на обсуждении в ЦДЛ он же сказал, благодаря за критику: «Обязательно учту, буду стараться». Чего стараться? Довести до кондиции. В ответе журнала наверняка и об этом было сказано конкретно. Чем же объяснить наглость? Да тем, что после обсуждения в ЦДЛ появилась реальная надежда напечатать журнал в Москве.

Таким же прихорашиванием занимается и Владимир Бондаренко. Он тоже, как деревенский дурачок, пускает сладкие пузыри: «Александр Исаевич никогда не злился ни на кого и только мечтал о счастье народа». Только о народе, только о счастье…Истинно христианское смирение..

Я опять заглянул в Интернет.

— О мертвых или хорошо…

— А неужели Познер и Сванидзе не знают, что Сталин умер?

— Видно, пророк считал, что любит народ.

— Жаль Власова, Краснова и Шкуро повесили. Уж они бы рассказали, как любили русский народ.

— Пал как жертва культа личности — в собственном поместье.

— Тут колышек осиновый совсем не помешал бы.

— Так нельзя. Товарисч. Он же мертвый.

— Повтори вторую фразу раз тридцать.

— Его доконали два удара. Первый — в интернет-затее «Имя России» его не включили в список 50 знаменитых лиц. Второй — первыми там до последнего дня его жизни стояли Сталин и Ленин.

— Вот и кончился путь в 90 лет. А ведь мог бы еще при рождении на пол грохнуться.

— Дурак ты, братец. Умер человек и умер. Или он тебе на х… соли насыпал? Что он плохого сделал?

— Что сделал? Выгляни в окно, включи телевизор.

— Солженицын — враг советского народа. Его нынешний вид самый приемлемый.

— О покойниках либо…

— Покойник сам развозил бочками г…о по адресам живых и могилам мертвых.

— Советский строй не нравился многим, но не обязательно же быть такой гнидой.

— Многие ли поклонники светоча почитали хотя бы «Архипелаг»?

— А ведь я долго верил и ему и Конквесту, пока не начал проверять.

— Спасибо, Александр Исаевич. Светлая вам память.

— Стоило запить на два дня, и на тебе — столько важных новостей! И кто же все-таки теперь помои на родину лить будет?

— Подонков не любят нигде. Он был американским тараном против России.