Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.

Если «предбеспорядочное» состояние в Ленинабаде так и не разрешилось массовыми волнениями, то в другом окраинном гарнизоне — в городе Чарджоу — конфликт солдат танкового полка с населением города (февраль 1953 г.) закончился трагически — пострадало 17 человек, 9 человек были госпитализированы (по другим данным, пострадавших было даже больше[241]). Возможно, ситуация была с самого начала отягощена «этническим фактором», а погромные действия военнослужащих, связанных круговой порукой (впоследствии никто не хотел выдавать инициаторов драки), были спровоцированы активными действиями другой группы — местных учащихся фельдшерской школы. Как показало последующее расследование, именно они были главными зачинщиками постоянных коллективных драк в городе, неоднократно избивали отдельных военнослужащих. За участие в драках и хулиганство из фельдшерской школы было отчислено 20 студентов. Солдаты старались не оставаться в долгу.[242]

Катализатором побоища стало сообщение о «первой крови».

12 февраля 1953 г. во время очередной перебранки между двумя пьяными солдатами танкового полка и несколькими студентами из фельдшерского училища откуда-то явился измазанный кровью солдат. Он сказал, что его ранил ножом кто-то из студентов. Достоверно известно только, что двое солдат подрались со студентами и сами получили побои. Вечером того же дня «пострадавшие» стали призывать сослуживцев отомстить обидчикам. Собралась группа «мстителей», возглавляемая старшиной. Старшину же благословил на «подвиги» некий пьяный офицер. Он не только рассказал, как сам дрался в аэропорту, но и добавил: «Действуй тут смелей».

Таким образом, группа солдат обрела руководителя, самовольно покинула казарму и начала драку с учащимися медицинской школы. Вскоре к «бойцам» присоединились другие военнослужащие того же полка. Они оттеснили учащихся к общежитию педагогического института (заодно досталось и студентам), разбили дверные стекла. Выломав ворота медицинской школы, солдаты загнали учащихся в помещение и продолжили избиение. На следующий день зачинщики были выявлены и арестованы. Власти, судя по всему, обошлись в этом случае без применения оружия.

По сходному сценарию развивались «гарнизонные беспорядки» в городе Горьком (сентябрь 1953 г., групповая драка и погром в рабочем общежитии[243]), в селе Уречье Слуцкого района Бобруйской области (октябрь 1953 г., коллективная драка танкистов с местными жителями, один человек убит[244]), городе Пермь (август 1958 г., коллективная драка на танцевальной площадке между кандидатами в курсанты учебного отряда пожарной охраны и местными жителями[245]), в Кяхтинском районе Бурятской АССР (декабрь 1958 г., коллективная драка в женском общежитии между военнослужащими и студентами местного сельскохозяйственного техникума[246]).

«Гарнизонные беспорядки» в большинстве своем были довольно вульгарными групповыми драками без сколько-нибудь серьезной социальной подоплеки. Слабый проблеск «политики» во время драки и погрома, устроенных студентами, проходившими военную подготовку, на станции Артик (Армянская ССР) в июле 1957 г. («оскорбительные выпады в адрес одного из руководителей советского правительства»[247]) вряд ли может изменить общий вывод. Вмешательство властей, как правило, быстро прекращало вспышку насилия, не вызывая встречной агрессии и перерастания группового конфликта в столкновение с «начальством». Участники массового хулиганства и групповых драк «законопослушно» исчезали с места событий. Известен лишь один случай нападения на милиционера (Находка, апрель 1955 г.[248]).

Никаких требований участники подобных событий не выдвигали, никакой угрозы для существующего режима подобные события не представляли и никакой реакции кроме «наказания виновных» не требовали.

«Железнодорожные» беспорядки

Столь же бессмысленными, но гораздо более ожесточенными, были «железнодорожные» волнения военнослужащих. Особенно выделяется в этом отношении все тот же 1953 г. Во всех четырех привлекших внимание московских властей «железнодорожных» конфликтах этого года пролилась кровь и применялось оружие (в трех случаях — огнестрельное, в одном случае — холодное). В трех эпизодах зафиксировано столкновение с милицией и/или представителями военных комендатур.

Серьезные беспорядки были организованы военнослужащими войск Ленинградского района ПВО, которые в конце апреля 1953 г. в соответствии с директивой Генерального штаба передавались в железнодорожные войска. 30 апреля 1953 г. 184 солдата и сержанта во главе с капитаном были отправлены на станцию Алакурти Кировской железной дороги. Сделано это было, несмотря на запрет отправлять воинские эшелоны из Ленинграда в праздничные дни. Зная о потенциальной конфликтности военнослужащих при железнодорожных перевозках, и повышенной опасности массового пьянства в предпраздничные и праздничные дни, власти справедливо опасались ЧП.