Неизвестный Сталин

Однако отказ от устаревшего тезиса о классовом характере любых наук, включая естествознание, не был еще признанием общности мировой науки. Разделение научных направлений и теорий на «материалистические» и «идеалистические» сохранялось. Понятие «советская наука» воспринималось теперь как «отечественная наука», чтобы подчеркнуть этим преемственность между советским и российским, дореволюционным периодами. Критике и наказаниям подлежали теперь не только такие поступки граждан, которые можно было классифицировать как антисоветские, но и такие, которые попадали в категорию антипатриотических. Был наложен строжайший запрет на публикацию работ советских ученых за границей.

Маленков, Жданов и Лысенко

Жданов, в отличие от Маленкова, не был ограниченным партийным аппаратчиком. До 1934 года Жданов возглавлял партийную организацию Нижнего Новгорода, а после убийства Кирова был выдвинут Сталиным на пост партийного лидера Ленинграда. Именно под руководством Жданова в Ленинграде развернулась в 1935–1936 годах кампания террора. Однако в составе Политбюро Жданов еще с начала 1930-х годов отвечал за деятельность Союза советских писателей и других творческих союзов. Символическое значение Ленинграда как «колыбели революции» усилилось после войны благодаря той стойкости, которую этот город проявил во время почти трехлетней блокады. В течение всего периода войны Жданов находился в осажденном городе. В 1945 году Жданов был переведен в Москву и как секретарь ЦК ВКП(б) сразу оказался вторым после Сталина партийным лидером. Под контролем Жданова оказались все идеологические отделы ЦК и международные проблемы, включавшие судьбу оккупированных Советской Армией территорий.

До 1946 года всеми партийными делами в Москве руководил в основном Маленков. Главным заместителем Сталина в правительстве был Молотов. Поэтому значительная часть наиболее важных документов, направлявшихся различным ведомствам и наркоматам для утверждения или для сведения Сталину, посылалась не только ему, но также Молотову и Маленкову, входившим в своеобразный триумвират, осуществлявший оперативное управление страной. В случае отпуска, занятости или болезни Сталина постановления Совнаркома или ГКО за него подписывал Молотов, а постановления ЦК ВКП(б) — Маленков. Берия также в конце 1945 года стал заместителем Председателя Совнаркома и перенес свой основной кабинет в Кремль. Однако сфера его деятельности в Совнаркоме была ограничена двумя приоритетными проектами: атомным и ракетным. По линии Политбюро Берия контролировал работу НКВД и НКГБ, преобразованных в начале 1946 года в министерства. Поскольку Молотов как самостоятельная политическая фигура занимался в основном дипломатическими проблемами, а Сталин как Верховный Главнокомандующий руководил военными операциями и на западе, и на востоке, главное влияние на решение внутренних государственных и партийных проблем в 1941–1945 годах оказывали Берия и Маленков. Влияние Хрущева было ограничено Украиной. Переехав в Москву, Жданов начал в 1946 году достаточно энергичную деятельность, главным образом в идеологической сфере. Это была серия крайне консервативных инициатив, которая в последующем получила неофициальное обозначение «ждановщина». Была усилена цензура, начата кампания по преодолению «низкопоклонства перед Западом», резко ограничен доступ советских ученых к иностранным публикациям, запрещены практиковавшиеся раньше переводы некоторых академических советских журналов на английский язык. Были проведены своеобразные «суды чести» над учеными, обвиненными в антипатриотических поступках («дело Клюевой и Роскина» — биологов, разработавших антираковые препараты), писателями, «порочащими советскую действительность» (Михаил Зощенко, Анна Ахматова), раскритикованы композиторы Шостакович и Прокофьев за создание «формалистических» произведений, «не понятных народу». Сталин полностью одобрял эти кампании, которые были частью начавшейся «холодной войны». Однако в общественном сознании эта лавина ограничительных идеологических мероприятий связывалась в основном с деятельностью Жданова, а не Сталина. Несмотря на эти антизападные инициативы Жданова, он тем не менее не был поклонником Лысенко. Для Жданова конфликт в генетике был не столько идеологическим, сколько практическим. Положение в сельском хозяйстве после войны было крайне тяжелым, и все обещания Лысенко о каких-то новых агроприемах и сортах оказывались невыполненными.