Неизвестный Сталин

Документ от 20 ноября 1948 года прежде всего гласит: «Утвердить следующее решение Бюро Совета Министров СССР», после чего приводится текст короткого решения Бюро Совета Министров СССР. Таким образом, первичное решение о закрытии ЕАК «как центра антисоветской пропаганды», поставляющего антисоветскую информацию «органам иностранной разведки», было принято БСМ, а не Политбюро. Это было логично, так как ЕАК через Совинформбюро входил в систему правительства. Председателем Бюро Совета Министров СССР был Сталин, но текущей работой до марта 1948 года руководил его первый заместитель Молотов.

Однако 29 марта 1948 года Политбюро по инициативе Сталина провело новую реорганизацию руководства Совета Министров СССР. Молотов потерял свой пост первого заместителя БСМ, и ему было предложено сосредоточиться главным образом на внешней политике. Председательствовать на заседаниях Бюро Совета Министров было поручено поочередно Вознесенскому, Берии и Маленкову[457]. Пока не установлено, кто из этой тройки возглавлял заседание БСМ, на котором была принята резолюция о ликвидации ЕАК. Неизвестна и конкретная дата этого решения.

После смерти Жданова 31 августа 1948 года Секретариат ЦК ВКП(б) снова возглавил Маленков. Он таким образом стал вторым после Сталина лидером партии. Наиболее авторитетной фигурой в правительстве был в это время Николай Вознесенский. Во время пребывания Сталина в отпуске, то есть с начала сентября до начала декабря, Сталина замещал в Москве Маленков. Он, по-видимому, и являлся автором документа ЦК о роспуске ЕАК, основные действия по которому нужно было принимать Абакумову.

Маленков мог советоваться со Сталиным по телефону, и именно это может объяснить последнюю фразу этого решения: «органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать, пока никого не арестовывать». Ликвидацию ЕАК Сталин одобрил заочно, но аресты актива ЕАК он хотел контролировать лично. В числе кандидатов на аресты были такие фигуры, как Лозовский и Жемчужина, в отношении которых МГБ должно было согласовывать со Сталиным не только арест, но и характер обвинений.

Не исключено, что МГБ СССР подготовило для БСМ и ЦК ВКП(б) «досье», на основе которого и были приняты эти решения. Аппарат МГБ был «профессионально» заинтересован в раскрытии различных «заговоров». Суть этой заинтересованности хорошо объяснил Хрущев на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1953 году. Он говорил о местных начальниках госбезопасности:

«Хрущев. Но если ему создали такую сеть, нужно что-то делать. Если сейчас разобрать архив МВД, я убежден, что 80 % населения Советского Союза имеет анкеты МВД, на каждого дело разрабатывается. (Смех.)

Голоса. Правильно.

Хрущев. Конечно, если деньги платят, то нужно что-то делать. А если проступков нет, а начальство спрашивает, ты, сукин сын, работаешь. Если нет, так надо сделать.

Я знаю по Москве, в прошлом году человека осудили на 25 лет, потому что агент сам выдумал дело на этого человека, и его осудили. Вот какое дело.

Надо навести, товарищи, порядок, надо людям дать работу согласно их способностям. И надо людей оставить столько, сколько нужно на этом посту, и таких, которые бы понимали политику партии, строго ее проводили и подчинялись ей.

Голоса. Правильно»[458].

Эти же аргументы подходят и для всего аппарата МГБ.

В декабре 1948 года после доклада Абакумова о начатом в МГБ «деле ЕАК» Сталин дал санкцию на арест председателя ЕАК Ицика Фефера и нового директора Еврейского театра в Москве Вениамина Зускина. Этими арестами началась цепная реакция репрессий по разным «сионистским» делам, не прекращавшаяся уже до смерти Сталина. По делу ЕАК в начале 1949 года были арестованы десятки человек. Некоторых из них впоследствии отбирали для суда по намеченному сценарию, другим выносили приговоры заочно через Особое Совещание. Подробности следствия и последующего суда над бывшими членами ЕАК достаточно полно изложены в нескольких книгах.

Следственные документы и стенограмма закрытого суда пятнадцати обвиняемых были рассекречены и поэтому тщательно изучались. Была опубликована на русском и на английском языках сокращенная стенограмма судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР, проходившего с 8 мая по 18 июля 1952 года по делу ЕАК[459].

Суд был закрытый и без права обвиняемых на защиту и апелляции. Возможно, что первоначально готовился сценарий для открытого суда. Но от этой идеи отказались, так как следствие не смогло получить никаких доказательств «шпионской» или даже антисоветской деятельности арестованных. Поэтому главной для обвинения и суда после следствия, затянувшегося на три года, стала уже старая идея о «крымской еврейской республике», которая теперь рассматривалась как международный заговор. Поскольку и в этом случае речь шла о неосуществленном проекте, то никаких доказательств наличия «заговора» не было получено.