Неизвестный Сталин

Заключительная фраза «Сообщения ТАСС» о том, что «следствие будет закончено в ближайшее время», означала начало пропагандистской кампании и призыв к общественности и всему советскому народу поддержать намеченные карательные меры. Пропагандистские кампании такого типа организовывались и в прошлом для разных процессов, но всегда после окончания следствия и при наличии так называемого «обвинительного заключения». Пропагандистский шум в таких случаях, как и в спорте, целесообразен только на финише. Долго он просто не может продолжаться. Всего лишь за месяц до этого, в начале декабря 1952 года, в специальном решении «О положении в МГБ и вредительстве в лечебном деле», ЦК КПСС обязало МГБ «до конца вскрыть террористическую деятельность группы врачей, орудовавшей в Лечсанупре, и ее связь с американо-английской разведкой»[524]. Эта директива не предполагала того, что финиш уже близко.

В январе 1953 года началась новая волна арестов, которая не остановилась и в феврале. Были арестованы профессора В. Ф. Зеленин, Э. М. Гольштейн, Н. А. Шерешевский, Я. Л. Рапопорт, С. Е. Незлин и другие. Среди них был второй личный врач Сталина Б. С. Преображенский, который обычно вызывался к Сталину на дачу при горловых заболеваниях. По данным Г. В. Костырченко, основанным на архивах, в «деле врачей» только по «кремлевской медицине» оказалось 37 арестованных[525]. В это же время шли аресты некоторых врачей, не имевших отношения к Лечсанупру Кремля.

Пропагандистская кампания, наиболее интенсивно проводившаяся в «Правде» и захватившая все другие центральные газеты, по своему характеру создавала впечатление, что суд над «убийцами в белых халатах» уже готовится. До недавнего времени в биографиях Сталина и в работах по проблемам антисемитизма в СССР можно было встретить заявления о том, что судебный процесс над врачами был назначен «на середину марта»[526]. В одной из самых недавних биографий Сталина, написанной Романом Бракманом и опубликованной в 2001 году в Англии, утверждается, что Сталин назначил суд над кремлевскими врачами на конец февраля. «В этот год Пурим начинался на закате солнца в субботу 28 февраля. По еврейскому лунному календарю это был 14-й день месяца Адар, 5713 года»[527].

Пурим — это старинный еврейский праздник по случаю спасения еврейского народа от уничтожения в Персидской империи задолго до нашей эры. Бракман хотел показать, что 1 марта 1953 года повторилась история, подобная рассказанной в Книге Эсфирь в Библии[528].

Пропагандистские кампании такого рода в СССР никогда не формировались стихийно. Возникает какой-то штаб крупных идеологических чиновников, которые заказывают разным «надежным» авторам статьи и очерки. В такой штаб неизбежно должны были войти редакторы «Правды» и «Известий», глава Агитпропа, редактор журнала «Коммунист» и несколько идеологических работников из академической среды. Главой Агитпропа был в это время секретарь ЦК КПСС Николай Михайлов. Главный редактор журнала «Коммунист» Дмитрий Чесноков входил в состав Президиума ЦК КПСС. Шепилов, главный редактор «Правды», возглавлял образованную в 1952 году особую идеологическую комиссию. Можно встретить заявления о том, что Чесноков срочно по поручению Сталина написал книгу, оправдывающую все действия по наказанию и депортации евреев. Эта книга якобы была быстро отпечатана тиражом в миллион экземпляров и лежала на секретном складе МГБ и должна была распространяться «в день X» — то ли перед судом, то ли перед казнью[529]. Ни одного экземпляра этой книги пока не было найдено.

Сталин имел очень большой опыт организации разных судебных процессов, закрытых, открытых и открыто-показательных, на которые приглашались иностранные корреспонденты и иностранные дипломаты. На этих судах 1930-х годов обвинялись очень крупные партийные и государственные работники. Наиболее хорошо изучены суды 1937–1938 годов, на которых Сталин выполнял функцию тайного режиссера, а Андрей Вышинский, главный прокурор, был постановщиком всего «шоу». Рассекреченные архивные материалы дают достаточно хорошее представление о том, сколько времени необходимо для подготовки такого рода показательных судов[530].

Кооперация с судом достигалась не только применением физических методов следствия, но и шантажом в отношении родственников. Николай Бухарин был вынужден лжесвидетельствовать после года «обработки» и потому, что только в этом случае ему обещали сохранить жизнь молодой жены и малолетнего сына[531].

«Делом врачей» Сталин напрямую в январе — феврале 1953 года не занимался. Но он, безусловно, понимал, что для открытого судебного процесса оно не подготовлено. В архивных материалах этого «дела», которые изучал Г. В. Костырченко, также нет никаких указаний на подготовку открытого процесса, так как прокуратура и в феврале 1953 года не была подключена к следствию. «Если бы Сталин вскоре не умер, — считает Костырченко, — то, скорее всего, имело бы место действо, аналогичное тайной расправе над руководством Еврейского антифашистского комитета»[532].