Неизвестный Сталин

Возник вопрос и об изменении Конституции СССР. В начале февраля 1935 года решение на этот счет принял VII съезд Советов СССР. Н. Бухарин был не только избран на этом съезде членом ЦИК СССР, но и включен в состав Конституционной комиссии СССР, возглавив здесь подкомиссию по разработке наиболее важной части новой конституции — о правах и обязанностях советских граждан.

4 мая на приеме в Кремле выпускников военных академий Сталин неожиданно подошел к Бухарину, который также присутствовал на всех подобного рода приемах. Подняв бокал с вином, Сталин сказал: «Я хочу поднять этот тост за товарища Бухарина. Мы все хорошо знаем и любим нашего Бухарина, нашего Бухарчика. А кто старое помянет — тому глаз вон». Это, казалось бы, разрядило обстановку, сгущавшуюся вокруг лидеров «правого уклона».

Большие перемены произошли в 1935 году и в личной жизни Бухарина. Его второй брак распался еще в 1930 году. Теперь он женился в третий раз и был счастлив. Его женой стала Анна Михайловна Ларина, молодая и красивая женщина 19 лет. Она была дочерью известного деятеля партии Ю. Ларина и еще с детства знала почти всех видных партийных руководителей того времени, в том числе и Сталина. Узнав о ее замужестве, Сталин поздравил Анну Ларину по телефону. Встретив вскоре Бухарина с женой на одном из приемов в Кремле, Сталин шутливо заметил: «Ты, Николай, и здесь меня обскакал». После самоубийства Надежды Аллилуевой Сталин жил холостяком на своей новой даче в Кунцеве и почти не встречался ни с кем из большой семьи Аллилуевых.

Сталин и Бухарин в 1936 году

В самом конце 1935 года в ЦК ВКП(б) был поднят вопрос о покупке у германских социал-демократов части архива К. Маркса и Ф. Энгельса. С приходом к власти в Германии Гитлера германские социал-демократы ушли в подполье, их лидеры эмигрировали и крайне нуждались в средствах. Они готовы были продать Институту Маркса — Энгельса — Ленина значительную часть имевшихся у них рукописей основоположников марксизма. По предложению Сталина именно Бухарин был утвержден руководителем группы для знакомства с документами и возможной их покупки. В решении Политбюро на этот счет были определены и те лица, с которыми Бухарину разрешалось встречаться и вести переговоры. Одним из них был лидер французских социалистов Леон Блюм, а также лидеры австрийских и германских социал-демократов Фридрих Адлер и Отто Бауэр. В качестве посредников должны были выступать российские эмигранты из меньшевиков Федор Дан и Борис Николаевский, которые покинули Советский Союз в 1920-е годы и с которыми Бухарин был лично знаком.

Сталин с вниманием отнесся к этой проблеме и несколько раз обсуждал ее с Бухариным. 7 февраля 1936 года Сталин пригласил Бухарина в свой кабинет в Кремле и, по свидетельству А. Лариной, обратил внимание даже на костюм своего гостя: «Костюм у тебя, Николай, поношенный, так ехать неудобно, надо быть одетым»[591].

В тот же день вечером Бухарину позвонили из специального ателье Наркоминдела, и через два-три дня новый костюм для поездки в Париж был готов.

Бухарин выехал из Москвы в конце февраля. Несколько дней он провел в Вене, позднее побывал в Копенгагене, Амстердаме и даже в Берлине, но главная часть его визита пришлась на Париж. О своих встречах и разговорах он регулярно писал лично Сталину. «Коба любит получать письма», — говорил Бухарин своему другу и специальному корреспонденту «Известий» во Франции Илье Эренбургу, который был также неким специальным представителем СССР в Западной Европе, часто бывал в Испании и в других странах и мог также при необходимости обращаться лично к Сталину[592].

О поездке Бухарина во Францию и его переговорах имеется немалая литература. Об этом подробно писала вдова Бухарина в своих мемуарах, а также вдова Федора Дана. Большое внимание поездке и выступлениям Бухарина уделили французские газеты и газеты русской эмиграции. Свои встречи с Бухариным в Париже вспоминал позднее Илья Эренбург.

В этих публикациях имеется немало противоречивых свидетельств. Так, например, вдова Ф. Дана Лидия Дан писала, что в разговорах с ее мужем Бухарин называл Сталина «сатаной». «Он погубит всех нас… Он не может не мстить, и любой коммунист, имеющий большие заслуги перед партией, вызывает страх и гнев у Сталина». Напротив, Борис Николаевский свидетельствовал о том, что Бухарин решительно уклонялся от разговоров о Сталине. Лишь однажды, увидев на столе собеседника поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», изданную грузинскими эмигрантами, Бухарин взял эту книгу в руки и сказал: «Я видел ее у Сталина, когда был у него в последний раз. Он очень любит эту поэму, и ему нравится этот перевод».