Неизвестный Сталин

Рабочий день Сталина 24 июня начался примерно в 4 часа дня с совещания хозяйственных руководителей страны. Кроме Н. Вознесенского к Сталину были вызваны нарком тяжелого машиностроения Н. С. Казаков, нарком среднего машиностроения и танковой промышленности В. А. Малышев и его заместитель И. М. Зальцман. Позднее в Кремль был вызван и нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин. После разговора с руководителями военной экономики Сталин снова вызвал к себе Тимошенко, Ватутина и некоторых других военных и партийных руководителей. В этот вечер у Сталина впервые появился член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов, которому Сталин за несколько дней до начала войны разрешил отправиться в отпуск в Сочи. Вместе с Ждановым в Кремль прибыл и секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков. Речь шла о подготовке ряда директив партийным организациям страны. После 10 часов Сталин ненадолго покинул свой кабинет, вероятнее всего, он просто спустился к себе на квартиру отдохнуть и поужинать. Около часа ночи уже 25 июня Сталин вернулся в свой кабинет и провел еще одно заседание Политбюро с участием Тимошенко, Ватутина и Кузнецова. На полчаса к Сталину был вызван нарком связи СССР И. Т. Пересыпкин. Заседание продолжалось больше 4 часов. После 6 часов утра Сталин покинул Кремль и вернулся сюда лишь около 7 часов вечера 25 июня. Такой неустойчивый режим работы главы государства очень нервировал всех и мешал делу. Почти все наркомы, начальники военных ведомств, даже члены Политбюро спали, не раздеваясь, на диванах, а то и на стульях в своих кабинетах. Приходилось думать не только о все более тяжелом положении на фронтах, но и о все более плохом и постоянно менявшемся настроении Сталина. В письме писателю Василию Соколову, автору романа «Вторжение», это признавал и Жуков. «Сталин, — писал он, — ежечасно вмешивался в ход событий, в работу Главкома, по нескольку раз в день вызывал Главкома Тимошенко и меня в Кремль, страшно нервничал, бранился и всем этим только дезорганизовывал и без того недостаточно организованную работу Главного Командования в тяжелой обстановке».[278]

Положение дел на фронте по итогам четырех дней боев было еще более тяжелым, чем на конец первого дня войны. Никто не докладывал Сталину об успехах. Германские войска заняли Гродно и Вильнюс, приблизились к Львову, Риге и Каунасу, форсировали Неман, обошли Белосток и уже приблизились к Минску. Сталин весь вечер 25 июня провел в Кремле, вызывая к себе все тех же людей. И Молотов, и Ворошилов провели в кабинете Сталина больше пяти часов и ушли только около двух часов ночи. Но что они могли сказать или сделать! Явно не владели ситуацией и военные: Тимошенко, Ватутин, Кузнецов. Для уточнения ситуации Сталин вызывал к себе в этот вечер полковника Соколова из Оперативного управления Генерального штаба, а также генерал-лейтенанта танковых войск и начальника автоброневого управления Наркомата обороны Я. Н. Федоренко. Последними в этот вечер — уже после полуночи — к Сталину были вызваны Вышинский, Берия и Вознесенский.