Неизвестный Табачков

1. Дача рекомендации для вступления в партию В. Бельцову.

2. Дача рекомендации В. Тузюку.

3. Обсуждение характеристики И. Шиманского.

Впрочем, ничего страшного в этом не вижу, но и хорошего мало. Всё это наглядный пример того, как некритически подходят к оценке своих действий молодые сотрудники редакции, как умело направляют их усилия.

Василенко Н. вчера, разволновавшись, сказала мне: «… не хотела я говорить, но ведь они вас, Анат. Ив, никак не называют — «этот зовёт», «этот сказал», «этот поехал», а вот Фёдоров придёт, так он — герой дня. Уже никто не работает, закроются у Шиманского и — все там».

Ну что же, любить меня им ещё не за что. Завоёвывать авторитет нужно делами, а их пока кот наплакал. Меня и самого посещала мысль, что Бельцов и Тузюк не обращаются ко мне по имени и отчеству. Вчера понаблюдал. Да нет, обращаются. Как там в кабинетах — не знаю. А что до любви их к Фёдорову, так это похвально. Дай бог, чтобы меня так мои сотрудники защищали!..

[Опережая события, замечу, что через 22 года, когда для отстранения А.И. Табачкова от обязанностей главного редактора администрации города формально потребовалось его переизбрание (а время было уже другое, далёкое от бурной демократии перестройки), коллектив «НР» безропотно согласился с этим переизбранием, фактически — с увольнением редактора. Было проведено ОТКРЫТОЕ голосование: все голоса, кроме одного — «за». Только один журналист — боровшийся в своё время за редактора Фёдорова В.И. Бельцов — «воздержался».]

17 ноября. Четверг

День прошёл впустую. С утра поехали в село за картошкой, выписали, но получить не смогли. В отделении, где собирались её взять «возмутились» крестьяне. Они работают на подряде и воспротивились потому, что даже семена засыпали не полностью.

Я даже доволен остался. Возрождается дух хозяина, люди научились, вернее, учатся, считать свои деньги, перестают быть равнодушными. Придётся завтра повторить поездку, но уже в другое отделение…

3 декабря. Пятница

Вчера прошла XXIV городская конференция. Выступал седьмым. Выступление признано одним из лучших на конференции. Избран в ГК [членом горкома КПСС], делегатом на краевую, членом бюро, везде единогласно.

30 декабря. Пятница

Заканчивается этот длинный, тяжёлый год. В моей трудовой биографии он, пожалуй, самый трудный. Прежде всего, это связано с моей нынешней работой. По правде сказать, очень трудно мне приходилось, и теперь, когда главный вопрос — моё вживание в коллектив прошло, полного удовлетворения не испытываю. Сказать, что мой авторитет полный, ещё нельзя, хотя объективности ради нужно заметить, что так много для сотрудников, как в этой редакции, ещё не делал нигде.

Главное теперь — закрепиться. Это можно сделать при условии, теперь это вижу, тесного руководства и непосредственной творческой работы. Нужно писать самому, а это мне трудновато (в том смысле, что писать я хорошо уже разучился, да, наверное, и не умел никогда).

Дописываю 31-го. Опять же без бахвальства — но если писал, то не хуже других, вернее намного выше среднего.

В уходящем году предпринял попытку самостоятельного изучения английского языка и неплохо продвинулся… Из примечательных событий этого года, конечно же, следует выделить две командировки: в Японию и в Ленинград…

Пожелаю же себе в наступающем году удачи, семейного (ох, как хочется!) благополучия. Пожелаю мира всем, чтобы счастливы были дети, чтобы знаменитая детская слезинка появлялась разве что от радости.

Будь добрым, 1989-й!

1990 год

9 января. Вторник

Первая тетрадь моего дневника заканчивается в 1988 г. накануне Нового года пожеланием счастья себе. Случилось всё как раз наоборот.

В октябре 1989 г. с 14 на 15 октября умер мой отец — Табачков Иван Иванович. Последний раз я разговаривал с ним накануне — в четверг. В это время мама была у нас в гостях. Никогда и никуда в тоске своей инвалидности она не выезжала, а тут я её уговорил, и она отважилась.

Папа умер легко, как святой. Лёг отдохнуть и скончался от ишемической болезни во сне. Пока не привезли гроб, я всё не верил, что его уже нет, и я не услышу больше родного голоса по телефону.

Только теперь, когда его не стало, понимаю, кем для меня он был. Привязанность к нему в последние годы всё росла, но всё, чем хотел отплатить ему, отдать не успел. Больно неожиданно он ушёл из жизни…

Сегодня мне исполнилось 38. Это уже достаточно много.