Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

По словам журналиста И.М. Троцкого <...> группа «кающихся» противопоставила себя еврейской общественности. «Будет ли власть в будущей России у Милюкова или Керенского, — говорил он, — неизвестно, но у Маркова или Масленникова⁴⁵ она, безусловно, не будет и тем более постыдно быть у них на узде. Лишь 1917 год вывел евреев из их бесправного положения. Отрицание этого обрекает «кающихся» на полное одиночество.

Троцкий был, безусловно, прав: группа «кающихся» или «ответственных» евреев, как их стали называть в эмигрантской среде, вызвала отторжение, по большей части негодование еврейской общественности⁴⁶.

Если И.М. Троцкий высказывал взгляды русско-еврейской интеллигенции либерального и социалистического толка — кадетов, меньшевиков, энесов, эсеров и иже с ними, то парижанин Д.С. Пасманник, принявший участие в берлинской полемике, выступал от имени евреев-монархистов.

Пасманник доказывал, что ничего общего между иудаизмом и большевизмом нет и быть не может и что обвинения евреев в том, что они сыграли решающую роль в русской революции, — нонсенс, хотя бы по чисто арифметическим основаниям. В то же время он писал: «Мы отвечаем за Троцкого, пока мы от него не отгородились, как весь русский народ отвечает за Ленина и Чичерина и всех предателей-генералов, пока он от них не отгородился»⁴⁷.

В контексте данной темы следует отметить, что для И.М. Троцкого и его соратников вопрос «Евреи в коммунистическом движении» всегда оставался актуальным. В статье для сборника «Книга о русском еврействе (1980 -1917)», завершившего этот дискурс в кругу эмигрантов первой волны, Григорий Аронсон писал:

Нет оснований замалчивать тот факт, что в октябрьском перевороте приняла активное участие группа евреев-большевиков, примкнувших к Ленину и что они, в качестве его ближайших сотрудников, сыграли печальную роль в уничтожении зачатков демократической государственности, заложенных в февральскую революцию при Временном Правительстве, и в установлении, на смену ей, коммунистической диктатуры. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Урицкий, Володарский и др. связали свои имена с разгоном Учредительного Собрания и с террористическим режимом первых лет советской власти. Из истории еврейства этих страшных лет нельзя вычеркнуть их имена, как нельзя не упомянуть о деятельности многочисленных евреев-большевиков, работавших на местах в качестве второстепенных агентов диктатуры и причинивших неисчислимые несчастья населению страны, в том числе и еврейскому населению.

Следует, однако, констатировать, что все эти лица еврейского происхождения не имели ничего общего с еврейской общественностью, отрицали существование еврейства как нации, и всячески отрекались от своей принадлежности к еврейству⁴⁸.

В следующем сборнике «Книга о русском еврействе (1917-1967)»⁴⁹ И.М. Троцкий в статье «Новые русско-еврейские эмигранты в Соединенных Штатах» еще раз касается этой темы:

Как это сейчас ни кажется странным, но после октябрьского переворота в среде еврейской интеллигенции, в студенчестве, среди людей свободных профессий и особенно среди журналистов и рабочих лидеров <США> стали распространяться просоветские иллюзии. В России все партии, кроме правящих большевиков, находились вне закона. Свободная и независимая печать была закрыта. Поэтому информация, идущая из России заграницу и, в частности, в Америку, была тенденциозной и давала совершенно ложное освещение деятельности большевистского правительства. С развитием гражданской войны в России это способствовало тому, что идущему из России коммунистическому соблазну одно время поддались даже деятели крупного калибра <в руководстве> социалистической партии. <...>

Еврейская социалистическая федерация в своем большинстве оказалась в руках прокоммунистов. Вся тяжесть борьбы с этими настроениями легла на плечи относительно небольшой группы людей, не изменявших идеям демократического социализма. Среди них мы должны отметить д-ра С.М. Ингермана (друга Плеханова и Аксельрода), <...> Д.Н. Шуба (впоследствии прославившегося своей книгой о Ленине) <и др.>. <...>

К середине 20-х годов коммунистическое поветрие в еврейских кругах Америки сошло на нет. С тех пор коммунисты представляют собой узкий сектантский центр со своей прессой и своими организациями, имеющими очень малое влияние на широкие эмигрантские массы. Выполняя поручения Москвы, они вынуждены питаться своими собственными соками, встречая отталкивание даже в тех элементах, которые в первые годы были захвачены просоветскими настроениями и иллюзиями, но уже успели в них разочароваться. Этому разочарованию способствовала все более проникавшая в Америку информация о действительном положении в стране Советов и, в частности, о бедствиях, понесенных еврейским населением в результате длительной полосы гражданской войны, погромов и всякого рода национализации и социализации, повлекших за собой разорение еврейских местечек и деклассирование торговцев и ремесленников.