Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

И.М. Троцкий никогда не писал литературных портретов современников. Даже его статьи-некрологи носят повествовательный характер, не содержат тонких психологических характеристик, ярких, запоминающихся образов. Нет у него и отдельной статьи, посвященной Льву Николаевичу Толстому, с которым лично он, по всей видимости, знаком не был. Однако фигура Толстого, так или иначе, — в отсылках, примерах, упоминаниях — присутствует практически во всех очерках Троцкого литературной тематики. Лев Толстой для И.М. Троцкого — альфа и омега русской литературы. Его авторитет — вне критики и сомнений. От Толстого отталкиваются и на него равняются в своем творчестве все русские писатели «первого ранга» в иерархическом ряду Троцкого: Чехов, Бунин, Куприн, Алданов. Даже Горький выглядит у него нелепым на фоне толстовского величия.

Символическим началом приобщения И.М. Троцкого к «культу Льва Толстого» можно считать 1910-1911 гг., когда «Русское слово» решило сделать отдельный выпуск, посвященный великому писателю.

Широко задуманный «толстовский проект», к сожалению, не был осуществлен, хотя, как видно из приводимых ниже текстов, И.М. Троцкий с поручением редакции успешно справился. Его контакты с европейскими литераторами в рамках этого проекта были столь разнообразны и интересны, что воспоминания о них служили ему сюжетами для статей, которые он писал на протяжении более 45 лет.

В одном из своих первых очерков из серии «Воспоминания журналиста»⁸⁶ И.М. Троцкий пишет:

Это было в 1911 году. «Русское слово», в котором я сотрудничал, готовило юбилейный номер к пятидесятой⁸⁷ годовщине литературной деятельности Л.Н. Толстого. Мне было поручено привлечь к выступлению в юбилейном издании выдающихся германских <...> писателей. Мне удалось заручиться согласием Герхарда Гауптмана, Германа Зудермана, Альфреда Керра, Бернгарда Келлермана и многих других германских писателей и критиков.

В более поздней статье⁸⁸ И.М. Троцкий называет иную дату начала «толстовского проекта» и своей встречи с Зудерманом — 1910-й. Что же касается Германа Зудермана, то первой статьей Ильи Троцкого о нем лично была критическая рецензия на постановку в берлинском королевском театре его пьесы «Нищий из Сиракуз» в 1912 г.⁸⁹ Статья начиналась нелестной характеристикой этого писателя:

Герман Зудерман, недавний властитель дум и литературный корифей, переживает теперь тяжелый период упадка. Его последние драматические произведения одно другого слабее и неудачнее. Нет былого огня, таланта, захвата. Поблекли краски, исчезла яркость, и вместо прекрасного чеканного стиля появился тягучий, скучный, паточный язык.

От реальных, жизненных тем Зудерман отказался. После сантиментально-сладкой трилогии «Розы», провалившейся в Вене и Берлине, он уклонился в сторону исторического сюжета, черпая вдохновение в исторических сказаниях.

Но и здесь ему не везет... Вслед за прошлогодней чрезвычайно слабой драмой «Дети берега» Зудерман выступил с пятиактной трагедией: «Нищий из Сиракуз», поставленной на днях в королевском театре.

Пьеса эта если не лучше, то, во всяком случае, не хуже всего написанного автором в последнее время. Претенциозная, длинная, выдержанная в стиле шекспировских трагедий, она рассчитана на невзыскательный вкус широкой публики. Основная мысль писателя, его желание ярко изобразить трагедию забытости, охватить контраст между героем и толпою — расплывается и совершенно теряется в массе действий. Чувствуется, что Зудерман великолепно владеет техникою сцены, знает психологию немецкой публики, умеет угодить ее вкусам. В пьесе нет настроения, но зато она изобилует эффектами, неожиданностями, а главное — «действием».

Сюжет интересный, и фабула недурна. Развитие действия идет ускоренным темпом. Картина сменяет картину, внося что-то кинематографическое в характер пьесы. Мелодраматическое доминирует над подлинно драматическим. Короче — трагедия написана в немецком вкусе, и отсюда ее успех у публики.

Описав далее сюжетную канву пьесы, И.М. Троцкий делает весьма скептическое заключение о ее художественных достоинствах:

В сценическом отношении пьеса эффектна, но в литературном — она новых лавров не вплетает в венок писателя⁹⁰.

В 1910 г. Герман Зудерман был еще в зените славы. Однако когда к нему обратился И.М. Троцкий, он, выказав полное уважение к личности Льва Николаевича, заявил: