Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости

Между тем вопрос, в ней заявленный, вскоре после выхода статьи вновь приобрел остроту: Б. А. Рыбаков в своей книге вернулся к трактовке былин в духе «исторической школы», заново возвел значительное число былинных сюжетов к конкретным фактам политической истории Киевской Руси и идентифицировал многих богатырей с реальными ее личностями. При этом он обвинил В. Я. Проппа (а заодно и автора этих строк) в антиисторизме[351]. Полемика с Б. Рыбаковым вылилась в обсуждение проблем историзма русского эпоса на всесоюзной конференции в апреле 1964 г. Доклад В. Я. Проппа[352] содержал чрезвычайно обстоятельную (как выразился докладчик, «под микроскопом») критику той части книги, которая относилась к былинам, со стороны фактической и теоретической и принципиальное обоснование взглядов ученого на историзм фольклора вообще, русского эпоса в первую очередь. «Летописному историзму» Б. А. Рыбакова В. Я. Пропп противопоставлял «широкий историзм», характеризующийся прежде всего пониманием «особого отношения к действительности» былинного жанра и стремлением выявить «исторический смысл» былин через сравнительный анализ их сюжетики, структуры, поэтики. Нельзя сказать, что в той дискуссии победил В. Я. Пропп. Соперники разошлись, оставшись при своих мнениях, причем, пожалуй, сторонников у Б. А. Рыбакова среди участников конференции оказалось побольше. Помню, это нисколько не обескуражило Владимира Яковлевича: «Простые, привычные теории, – объяснил он мне, – легче задерживаются в сознании и преодолеваются с трудом и не сразу». Сейчас, по прошествии тридцати лет, спор всерьез с запоздалыми клиентами «исторической школы» может показаться анахронизмом. На память о тех днях у меня осталась надпись Владимира Яковлевича на одной его книге: «Моему воинственному союзнику».

В ряду генеральных специфических качеств фольклора В. Я. Пропп исключительное значение придавал категории жанра. Ему принадлежат наиболее емкие его характеристики. Вот одна из них: «Специфика жанра состоит в том, какая действительность в нем отражена, какова оценка ее, каково отношение к ней и как это отношение выражено». Другая, вносящая в первую существенное дополнение: «единство формы предопределяет единство содержания, если понимать под содержанием “не только фабулу, но мыслительный и эмоциональный фон, выраженный в произведении”»[353]. Еще одно дополнение: характерными именно для фольклорных жанров качествами являются «бытовое применение», «форма исполнения», «отношение к музыке». И наконец: «ни один признак в отдельности, как правило, еще не характеризует жанр, он определяется их совокупностью»[354]. На этой основе В. Я. Пропп предложил систему критериев для выделения жанров, жанровой классификации и определения жанровой принадлежности конкретных текстов[355] и осуществил собственный опыт описания жанрового состава русского фольклора[356].

Для некоторых жанров был выделен в качестве наиболее существенного структурного признака «синтаксис», «единство композиции» как «признак устойчивый, закономерный»[357]. Несомненно, что к такому заключению ученого привел блестящий результат его структурного («морфологического») анализа волшебной сказки. Однако относительно других жанров он сохранял осторожность. Ему удалось достаточно убедительно выделить по структурным признакам кумулятивную сказку. Замечательно, что и здесь В. Я. Пропп предпринимает поиски связей принципа кумулятивности (то есть морфологии) с лежащими вне фольклора факторами – ранними формами сознания[358]. Что касается других видов сказок, то В. Я. Пропп допускал, что «вероятно, единством композиции они не обладают»[359]. Метод морфологического анализа (в иной модификации) он применил при фольклорно-этнографическом исследовании аграрных праздников, установив, что «все большие основные аграрные праздники состоят из одинаковых элементов, различно оформленных», «одинаковых слагаемых <…>, иногда и просто тождественных»[360]. На этот раз структурный анализ был проведен в единстве с анализом историко-генетическим и семантическим: в методологическом плане такой подход во многом способствовал снятию в нашей науке противостояния структурно-типологического и историко-типологического подходов.

В монографии о былинах В. Я. Пропп перенес главное внимание на «закономерности композиции каждого сюжета»[361]. Отечественные эпосоведы продолжили эту традицию, но также и предприняли опыты выявления общих структурных особенностей героического эпоса[362].