Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости

Владимир Яковлевич несколько лет заведовал кафедрой истории русской литературы и исполнял эту свою обязанность (в общем-то не свойственную его натуре) с большой ответственностью и пользой для кафедры. После второго сердечного приступа, когда он не мог уже работать в полную силу, он твердо решил уйти не только с заведования, но и вообще из университета. Наверное, не было таких слов, которые не произнесли бы его коллеги по кафедре, прося Владимира Яковлевича остаться. Ему предлагали любые условия – не читать общий курс, а только вести спецсеминар или же просто остаться профессором-консультантом, только бы не уходил с кафедры. Владимир Яковлевич с пониманием и благодарностью выслушивал все эти предложения и просьбы, но он был человеком сильной воли, и если что решил для себя, то переубедить его было невозможно. Так и в этом случае. Владимир Яковлевич ушел на пенсию, работал над книгой о смеховой культуре, мечтал написать книгу о поэтике фольклора. Он очень радовался, когда его навещали, оживлялся, играл на пианино, занимался художественной фотографией и скучал по кафедре.

Старший коллега

Л. А. Иезуитова

В качестве младшего коллеги по кафедре русской литературы я знала Владимира Яковлевича более 15 лет; как многие (но далеко не все), любила его за то, что он – был, старалась учиться у него, ибо был он мудр, правдив, добр, справедлив – по-настоящему значительная личность.

Постараюсь вспомнить характерные приметы, воссоздать штрихи к портрету, передать некоторые реакции Владимир Яковлевич на факты повседневной жизни.

Всех, видевших В. Я. Проппа, удивляла «бедность» его снаряжения: вместо роскошного импортного портфеля – старенькая полевая сумка времен Гражданской войны через плечо (затем ее сменил скромный портфель), вместо велюровой шляпы – очень не новая кепка, вместо дорогих отутюженных брюк и покойных заграничных ботинок – заурядные полушерстяные брючки, полу школьные штиблеты… На недоуменные вопросы женщин-коллег многих поколений и на их готовность прийти на помощь в выборе и приобретении необходимого гардероба Владимир Яковлевич неизменно отвечал: «Я к ним привык, мне с ними (в них) удобно…»

Автор статей и монографий, Владимир Яковлевич упорно отказывался от любого рода «дополнительной» платы за труды, от гонораров за издания, выходившие в университете. Он упрямо повторял: «Жалованье мне исправно платят в кассе ЛГУ…»

После окончания празднования 75-летия, стоя в группе коллег, провожавших его домой, Владимир Яковлевич задумчиво сказал, что, кажется, в жизнь он пришел не напрасно и выполнил свой мужской долг. Настоящий мужчина, напомнил народную мудрость Владимир Яковлевич, должен посадить и вырастить три дерева, родить и воспитать троих детей, оставить в мире трех учеников, своими руками изготовить три «вечные» вещи и тем завоевать память о себе. «Деревьев после меня останется немало, детей, внуков, учеников – достаточно, найдутся, может быть, три книги, которые смогут пригодиться людям».

«Языку нужно уметь учить и языку нужно уметь учиться», – повторял Владимир Яковлевич. Нередко вспоминал время своей молодости, когда сам обучал немецкому языку, умел и любил это делать. Сожалел, что не смог взяться за обучение моего сына тайнам немецкого языка: ему хватало для этого трех месяцев, притом ученикам его не бывало ни скучно, ни обременительно…

Узнав из случайного разговора, что в каникулы я по возможности стараюсь поехать вместе с сыном или отправить его со сверстниками в поездки по стране, по историческим местам, Владимир Яковлевич удовлетворенно и даже радостно сказал: «Вы правильно воспитываете сына».

В один из весенних (кажется) дней 1961 года, придя утром на занятия, случайно первой узнала о награждении Владимира Яковлевича орденом «Знак Почета». Принялась звонить Владимиру Яковлевичу, чтобы поздравить. В ответ на мои радостные восклицания в трубке воцарилось молчание. Затем раздался удивленный и огорченный голос орденоносца: «Не думал, что вы можете с этим поздравить: они, может быть, хотели меня обидеть, унизить, оскорбить…»

«От успешного воспитания учеников, – говорил Владимир Яковлевич, – зависит будущее». И сам относился к их выбору весьма серьезно. У него были свои правила, следуя которым он надеялся не ошибиться. Первое правило: ученик должен хотеть, уметь, любить работать. Второе правило: решая задачу, поставленную и ограниченную учителем, ученик должен уметь систематизировать материал и подчиняться самодисциплине. Третье правило: ученик не должен жить политикой – это сорвет процесс поисков и результат научных занятий. Владимир Яковлевич однажды крепко засомневался, брать или не брать в аспирантуру одного из своих талантливых и любимых студентов, ибо тот был чрезвычайно увлечен политикой. Из поколения учеников 40-50-х годов любил Ольгу Николаевну Гречину: «Человечная, настоящая, доброкачественная…»