Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости

Владимир Яковлевич старался регулярно посещать профсоюзные собрания и конференции, когда происходили выборы нового состава профбюро. С бюллетенем в руках присаживался рядом с тем, кто знал всех кандидатов, и без пощады вычеркивал имена женщин-матерей (в частности, имя той же О. Н. Гречиной, увлекавшейся профсоюзными делами и умевшей ими заниматься). При этом он повторял: «У женщины уже есть общественная работа – воспитывать своего ребенка. Важнее этого я не знаю ничего в жизни».

В. Я. Пропп. 1960-е гг.

(РО ИРЛИ, ф. 721, ед. хр. 270)

Владимир Яковлевич упорно отказывался посещать многолюдные диспуты, собрания с обсуждением нашумевших новинок современной литературы. В частности, не пошел на обсуждение романа В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым», проходившее в актовом зале филфака. Даже не прочел книгу. Вообще избегал читать модную беллетристику или смотреть кинофильмы, говоря: «У меня уже нет времени это делать – я должен спешить, я должен успеть написать то, что должен…»

После кончины И. П. Еремина Владимир Яковлевич некоторое время был заведующим кафедрой, сам предложив себя на этот пост. Войдя в должность, установил строгий порядок: «Говорите, если вам есть что сказать».

Заседание должно было идти не более двух часов. Докладчик по текущим делам должен был подготовиться так, чтобы доклад продолжался не долее 15 минут, выступающий в прениях – говорить не более 5 минут. При этом надо было говорить внятно и позаботиться о том, чтобы позиция была всем ясна, равно как и конструктивные предложения. Владимир Яковлевич отучивал коллег от заседаний, походивших на собрание клуба необязательных речей.

После празднования 75-летнего юбилея Владимир Яковлевич, однажды придя на кафедру, заговорил с характерными для последних лет его жизни интонациями грусти, даже скорби, о роковом падении уровня нравственных ценностей, о видимом сокращении роли культуры в строе жизни всех, даже «гуманитариев», о разрушении культурного (то есть не на себе одном сосредоточенного) человека. В этом Владимир Яковлевич усматривал угрозу будущему.

Чутко и благодарно воспринимая любые дела «не на себя», Владимир Яковлевич высоко, может быть, выше меры оценивал мои тогдашние усилия, направленные на то, чтобы попытаться соединить разнонаправленную волю членов кафедры и в особенности – во внимательном отношении к студенту. Однажды Владимир Яковлевич в связи с этими проблемами произнес слова, которые не могу забыть и которые, конечно же, отношу не только к себе; это было как бы его завещанием всем, кто связан с судьбой кафедры, факультета, университета: «Я очень на вас надеюсь. Помните об этом…»

Формула счастья

М. П. Чередникова

Шел 1962 год. Мы были выпускниками филологического факультета Ленинградского университета. Позади остались госэкзамены и защита дипломных работ. Тогда-то и возникла у кого-то счастливая идея пригласить наши любимых учителей в студенческое общежитие, устроить неформальный прощальный вечер. Так как моим научным руководителем был Владимир Яковлевич Пропп, мне поручили позвонить ему и передать приглашение. Прежде чем дать ответ, Владимир Яковлевич спросил: «А кто еще будет, кроме меня?» Услышав имена О. Н. Гречиной, И. П. Еремина, П. Н. Беркова, Г. А. Бялого, С. Я. Дергача и Г. П. Макогоненко, он сказал: «Приду, обязательно приду. Напомните, пожалуйста, адрес».

Когда в назначенный час мы увидели наших гостей, возникло вдруг неловкое замешательство. Выручило традиционное начало многих студенческих встреч: запели «Gaudeamus». Когда отзвучали последние звуки гимна, возник вопрос, кому произнести первый тост. Г. П. Макогоненко сказал, что это право по старшинству должно принадлежать Владимиру Яковлевичу.

Тогда-то и произнес Владимир Яковлевич слова, которые всем участникам той встречи запомнились навсегда:

– По роду своих занятий я прежде всего учитель. Как учитель и поступлю сейчас. Начну с перевода и комментирования текста только что прозвучавшей песни. «Gaudeamus igitur…» – «Веселитесь, юноши…» Это прекрасный призыв. Противоестественна юность, лишенная веселья. Да и не только юность. Глубоко убежден, что, если уж человек родился на свет, он обязан быть счастливым.

Со своего места отозвался С. Я. Деркач: «Но ведь это бывает очень трудно…» «Тем почетнее обязанность», – весело ответил Владимир Яковлевич. Эти слова стали своеобразным камертоном той далекой незабываемой встречи.

Для меня же они прозвучали как загадка, разгадать смысл которой я пытаюсь всю жизнь. Раньше мне казалось, что счастье мало зависит от желания и воли человека, что оно всецело предопределено обстоятельствами, в которых мы не властны. И вдруг: «счастье – обязанность». Как это понять?

Впоследствии слова, сказанные Владимиром Яковлевичем, не раз отзывались эхом в его письмах, в разговорах с ним, выступлениях, в последних заметках, сделанных им в записной книжке. Это удивительное мироощущение учителя озарило жизнь каждого, кому судьба подарила встречу с ним.