Дарят всем такой азарт
Некий фарт в попытках.
Мне женщины к лицу –
Довольно субъективно,
На веру красному словцу
Не обойдешь меня ты мимо.
Своим я звонким смехом
Из чертовой улыбки
Залью сердца всех бренных,
Очаровав ведь даже прытких.
За мои зеленые глаза
Можно называть колдуньей,
Кого угодно искромсал
Взгляд ведминской бури.
А я вовсе не колдунья,
Я любила и люблю,
Я такая незамужня,
Глаз своих не отведу,
Сердце я твое похищу
Да запрячу в тайнике,
И над златом буду чахнуть,
Что закрыто на замке,
С Фурией под ручку
Да с Мигерой за столом,
Охмурю я нову сучку –
Будет ей конец на зло!
Дамы мне к лицу идут,
Уверенно идут-шагают,
Мой стих нарциссами издут –
Красиво расцветают!
Родное поле.
Все пытаются бежать,
Растят в садах своих деревья,
Вновь начинают что-то там сажать,
Оберегая райский уголок от змеев.
В моем саду живет зима:
Там нечем поживиться,
Яблоньки сгубила все чума,
Росткам уж не пробиться.
И не сажаю я отныне:
Там земли не пригодны для житья,
Там поле сдобное пустыне
(Пустыне, в той которой нет питья).
Родно мое пустое поле,
Свободы дух в нем – благодать,
Туда выходишь как на волю:
Вздыхать, дышать, не убегать;
В нем чувствуешь всю силу ветра,
Что бьет лицо пургой полночной;
В земле хранятся тайны, недра,
Златые сундуки зарыты точно,
Набитые без края, закрытые от глаз,
В них все мечты, старания, желания
Запрятаны в пустынном поле на показ.
Крышка сундука гласит послание:
«Не открывать, пока есть ветер в поле,
Пока в нем дышится легко.
Забыть того, кто в поле сломлен.
Зарыть навеки поле, что пусто».
***
Бежит корабль по зеленым волнам,
Печати кидая на блеске воды.
Ветра не заденут его паруса,
Потеряны слабой секунды следы,
За горизонтом виднеется сон,
Что бдит о сакральной тоске.
И лишь багряный заката тон
Говорит о нещадном мирке –
Мире мрака – тайный сон:
Полоумцы плывут по дворам,
Сладкий крик, вороний звон,
Бежит корабль по зеленым волнам.
Мечтал я в детстве быть пилотом:
Лазури выси покорять,
Стоять во главе над бортом,
Туманов грозы рассекать.
Один мой близкий мне сказал,
Загадочно взглянув наверх,
«Бери повыше» да пальцем показал
На потолка беленного навес.
Теперь мечтал я покорять
Бездонные галактики просторы,
Искать планеты, земли открывать,
Красот не видели которых.
Я в детстве так мечтал
Стать космонавтом,
Но в результате стал
Непокоренным квантом…
я
стал
целым
космосом…
Сказка перед сном.
Жизнь не сказка,
Ты в ней не герой.
И давай снимай ты маску –
Отправляйся на покой.
Добрых дел все списки
Не сломают тех оков –
Злом наполненные миски
Поедаем мы без слов.
Даже если искренне захочешь
Все мечты вообразить,
Ты, в итоге, дико взвоешь,
Разочарование покорив.
Сказки детям дарят перед сном,
Не будили чтобы их кошмары,
Я, перед царствием Морфея
Топлю слезами свои нары,
Осознав, что все не сказка,
Все вообще – не добрый лад,
Позабыв судьбы те ласки,
Что дарили чертов смрад.
В жизни добрыми делами
Дорога вымощена в ад,
Благими замыслами теми,
Мировой гласит трактат:
Пигмалионами судьбы
Хотим мы слыть подчас,
Но фатума клубы
Веряют свой компас.
Мне нравится заметить
Во взгляде её шалость
В попытках меня клеить,
Мне точно не казалось.
Он такой, игривый,
Под ним как снег весной,
Отчасти мне он льстивый,
Растаять хочется порой.
Когда-нибудь я перестану
Тонуть в глубинах янтаря,
Включив очередную драму,
Заплачу разве втихаря.
А пока, я тот невольник,
Тот воин, падший под мечом,
Тот околдованный любовник,
Которого задели лишь плечом,
Я падкий, жалкий незнакомец,
Распепеленный на куски,
Беги быстрей, шальной ты хлопец,
Гранит мучений от тоски.
Я видел сумрачные горы.
Я видел сумрачные горы,
Морей бескрайние просторы,
Аулов ветхие заборы,
Сосен изумрудных боры,
Палат больничных коридоры,
Католиков великие соборы,
Полны туманов косогоры,
Вдаль светящих семафоры.
Да слышал я все уговоры,
Влюбленных тешащие ссоры,
Порой завязывающих споры,
Подслушивал чужие разговоры,
Попсовых песенок повторы,
Зачинщиков усталых вздоры,
Судей жестоких приговоры,
Да совести своей укоры.
Я закрывал свои затворы,
Бежал от власти Терпсихоры,
Давал в округе всем отпоры,
Упал под жестким гневом Торы.
К чему мои нападки скоры?
Зачем куда-то нужны сборы?
Куда направлены все взоры?
Я видел: сумрачные горы…
Ушло бесследно столько жизней,
Что не сравнится и ни с чем.
Не видно лиц теперь уж прежних:
Концовка встретит всех поэм.
Лишь время усталью бежало вспять,
Не смея на белом снеге января,
Следы свои несмелые топтать,
Стирая писанные строки словаря.
Бежало небо над обрывом тёмным,
Что жаждет полоумных смельчаков,
Что прыгнут – поддадутся счётным,
Что не способны радоваться вновь.
Череда смертей ежесекундных
Смутит рассудок добряка,
Он ныне сеял смыслы блудных,
Достав могилы червяка,
Он ныне понял, что его придет конец,
Финала точка в окончании главы.
Сидя он ждет, когда войдет гонец,
И смерть с косой обрубит головы.
***
Последний караван.