Нехилый камешек

– Нет, просто я еще никогда в жизни не был так до охренения возбужден, – сипло отвечаю я и начинаю выпады.

Шарлотта внезапно замолкает. Больше нет стонов, всхлипов, диких вздохов.

– Правда? – спрашивает она негромко, но очень четко.

Шарлотта поворачивается и смотрит на меня. Боже мой, она такая уязвимая, тело изогнуто, а глаза светятся доверием.

– Да, – отвечаю я, врезаясь в нее, отдаваясь ей целиком и полностью. – Клянусь, Шарлотта. Ты, черт возьми, что-то сделала со мной. – Я почти полностью выхожу из нее, кроме головки. Шарлотта выгибается, пытаясь вернуть меня обратно. – Ты сводишь меня с ума. Превращаешь в психа. – Я одним толчком заполняю ее, и дыханье Шарлотты превращается в восхитительный стон. – Я не могу насытиться тобой.

– О боже, я чувствую то же самое, – говорит она и наклоняется еще ниже, приподнимая выше попку, предлагая мне еще больше возможностей.

Шарлотта все, что я хочу. Вся без остатка. Я ее трахаю, пока она не кончает с неистовым стоном и сексапильными всхлипами. Мои мышцы напрягаются, перед глазами все плывет. На меня обрушивается собственная кульминация ярким, с ни чем не сравнимым удовольствием.

Я плюхаюсь на кровать, и Шарлотта падает рядом. Положив голову на сгиб моей руки, она не шевелиться, такая горячая, потная и обнаженная. Я рассеянно провожу пальцами по ее волосам. Шарлотта легонько касается ладонью моего живота.

– Это было волшебно, – лепечет она. – Думаю, этот раз у нас лучший. Я собираюсь достать тебе золотую звезду за выдающиеся достижения в искусстве оргазма. Пожалуй, даже статую.

– Обязательно поблагодарю киноакадемию, – начинаю я ее передразнивать.

Она бьет меня по груди.

– Так ты имитировал? Отлично, я тоже, – раздраженно говорит она.

В секунду я на ней, зажимаю как в капкане между коленей и локтей.

– Нет, ты не имитировала.

Ее глаза дразнят меня:

– Да. Именно это и делала.

– Это не правда. Но лишь за эту фразу, теперь ты покажешь мне, как сильно обожаешь, когда я тебя трахаю.

Я молниеносно поднимаю ее запястья над головой, а второй рукой шарю возле кровати и нащупываю платье. Хватаю его и вытаскиваю ленту-ремешок.

Обматываю стройные руки и фиксирую их за стойку кровати. Шарлотта следит за каждым моим движение, пока я затягиваю в узелок розовую ленту.

– Милашка в розовом, – шепчу я, проводя пальцем по ее губам.

Беру еще один презерватив и раскатываю его на члене. Что тут сказать? Да, я снова чертовски возбужден. А как может быть иначе? Шарлотта, мокрая от прошлых двух оргазмов, лежит привязанная к моей кровати. Конечно, я до одури заведен. Я развожу ее ноги, наслаждаясь представшим передо мной зрелищем: раздвинутые ноги, связанные руки и широко распахнутые глаза.

Я вклиниваюсь между ее бедер.

– Теперь ты будешь молить меня об этом.

– Я?

– Ты, – грубо отвечаю я. – Потому что ты ничего не получишь, пока хорошенько об этом не попросишь.

Я скольжу внутрь, но всего сантиметров на пять. Нависаю над ней на согнутых локтях и начинаю неторопливо трахать дразнящими движениями, не входя в нее полностью. Шарлотта со стоном извивается и изгибается дугой. От каждого моего движения с ее губ срывается сексуальный шепот и всхлип.

– Скажи это. Скажи, как сильно ты меня хочешь.

– Я не имитировала. Просто пошутила, – прерывисто дыша, говорит она.

– Скажи мне, как сильно ты хочешь этого. Насколько сильно жаждешь моего члена.

Ее бедра приподнимаются вверх:

– Я хочу тебя. Так сильно. Трахни меня глубже. Умоляю, – протяжно просит она. Как же восхитительно свидетельство ее отчаянной страсти.

Я трахаю ее жестко и глубоко, пока она не сходит с ума от удовольствия. До тех пор, Шарлотта не хрипнет от криков. Не прикрывает глаза в экстазе. Не повторяет мое имя как молитву, содрогаясь всем телом от экстаза.

Я тоже чертовски рад нескольким оргазмам, поэтому присоединяюсь к Шарлотте в мире наслаждений.

Стоило мне только развязать ленту, как Шарлотта зарывается пальцами в моих волосах, тянет к себе и пылко целует.

– Я соврала. Это было лучшим разом.

– С каждым разом становится все лучше, – нежно говорю я.

Вскоре она встает и начинает собирать одежду. Ходит по кругу, что-то выискивая на полу.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я с любопытством.

– Одеваюсь.

– Прости мой французский, но на фига?

– Чтобы уйти. Разве мы не об этом договаривались?

Я ползу к краю кровати и неожиданно крепко обнимаю ее за талию.

– Что ты творишь?! – вскрикивает она.

Бросаю ее на матрас и начинаю щекотать.

Шарлотта пытается вырваться.

– Перестань.

Ни капли милосердия. Скольжу кончиками пальцев по ее бокам, заставляя извиваться.

– Я остановлюсь, только если ты останешься на ночь.

– Сжалься, сжалься! – кричит она с счастливой улыбкой, словно перед ней небо, усыпанное морем звезд.

Притягиваю ее к себе, убираю волосы за уши и шепчу:

– Ты останешься?

У нее замирает дыхание.

– Да. Тебя не заботит, что мы нарушаем еще одно правило?

– Мы все равно первые. В смысле, мне плевать, пока ты только проснувшись не полезешь меня целовать.

– Из-за утреннего дыхания?

Я киваю.

– Не твоего. Просто в целом.

Она брезгливо морщит носик.