Нехилый камешек

Кажется, у меня твои ключи и бумажник. Хм... У тебя дофига карточек.

А закуплюсь-ка я у «Кейт Спейд».

И новенькими лобутенами.

Ты где? Неужели забыл, где я живу?

Знай, если это не взаимно, ты не получишь обратно свой телефон. Клянусь, если я тебя увижу и пойму, что мои чувства безответные, телефона тебе не ведать, как своих ушей. Он умрет быстро и безболезненно под прессом моего смущения.

Но если ты читаешь эти сообщения, значит, мои чувства взаимны.

И ты от меня тоже без ума.

– Да, я без ума от тебя, – говорю я и снова целую ее.

Мы подъезжаем к Центральному парку, прежде чем достигаем точки невозврата, и Шарлотта не успевает забраться ко мне на колени. Лимузин останавливается, и мы идем по траве к бейсбольному полю.

Идет игра. Сеть пиццерий против обувных бутиков. Я притягиваю Шарлотту к груди.

– Но здесь, – я киваю на поле, – я был полным дебилом.

Она усмехается.

– Почему?

– Потому что этим утром... – Я делаю глубокий вздох, наконец готовый обнажить перед ней душу. – Моя любимая заступилась за меня. – У Шарлотты перехватывает дыхание, когда я говорю слово на букву «Л». – Я должен был признаться, что люблю тебя. Рассказать о своих чувствах. – Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. – Мне следовало сказать, что я безумно в тебя влюблен и хочу, чтобы ты была моей. Когда ты сказала, что наши отношения никогда не были настоящими, это меня едва не убило...

– Спенсер, я так не думала. Я же сказал, что просто хотела спасти положение.

– Сейчас я это понимаю, но тогда был дураком. С другой стороны, нет худа без добра. Потому что теперь я знаю, каково потерять тебя, и я сделаю все, чтобы этого никогда не произошло. Ты для меня единственная на свете. Ты была рядом столько времени, и хотя с одной стороны может показаться, что я влюбился скоропалительно, всего за неделю, но мои чувства к тебе расцветали в душе много лет. Просто до меня доходило как до жирафа, что ты единственная, кого я когда-либо любил. – Я провожу костяшками пальцев по ее щеке. Глаза Шарлотты искрятся радостью, и я чувствую тоже самое. – Я это знаю, поскольку ради тебя готов есть зеленых мармеладных мишек. Проходить пытку, высиживая на мюзикле «Скрипача на крыше». По вечерам пить безалкогольную Маргариту или элитное пиво. При головных болях ухаживать за тобой. А еще укладывать тебя в кровать и всю ночь напролет заниматься любовью.

Слегка приоткрыв губы, Шарлотта вздыхает с довольным видом. Она хватает меня за воротник и притягивает еще ближе к себе.

– У меня сегодня не болит голова. И я тоже хочу всю ночь быть с тобой. Потому что и я нарушила главное правило. Я тебя так люблю, что готова наплевать на утреннее дыхание и целоваться с тобой в любое время суток. И всегда соскребать майонезный песто с бутербродов, если тебе его дадут по ошибке, – говорит она, глядя мне в глаза.

– Надеюсь, этого никогда не случится, – отвечаю я с серьезным видом. – Не хочу, чтобы ты сталкивалась с майонезом или неприятным запахом изо рта. Но если такое приключится, я буду рядом, и мы вместе пройдем через эти ужасы.

– Так и будет, – соглашается она, пылко и жадно целуя меня, тем самым скрепляя сделку.

Отстранившись, Шарлотта многозначительно приподымает брови.

– Может вместо ужина в ресторане, доедим холодную кунжутную лапшу у тебя дома?

– Идет, – отвечаю я, прекрасно поняв ее желания, и они полностью совпадают с моими.

– Ой, подожди. Хочу, чтобы ты знал еще кое-что, – говорит она, скользя пальчиками между пуговиц рубашки. Маленькая прелюдия того, чем мы скоро будем заниматься.

– Что?

– Помнишь, я сомневалась, что смогу сыграть твою невесту?

– Да.

– Я смогла, потому что с тобой это очень редко казалось фальшью. Было так легко притворяться.

– Почему? – спрашиваю я, обхватывая ладонями ее бедра.

– Не было притворства, это всегда казалось реальным.

– Это на самом деле так, – говорю я, заглядывая ей в глаза. Хочу запомнить это мгновение в мелочах – новый виток в наших с Шарлоттой отношениях. Хочу видеть, чувствовать и испробовать все это. А еще насладится вкусом Шарлотты. Сию секунду! – Знаешь, что еще настоящее?

– Что? – игриво спрашивает она. Судя по интонации, Шарлотта разгадала все мои шаловливые мысли.

– Насколько сильно я тебя сейчас хочу. Это реальней некуда. Можно сказать, двадцать пять сантиметров реальности, – говорю я и прижимаюсь к ней, чтобы Шарлотта наглядно почувствовала, как она мне необходима.

Она вопросительно приподымает бровь.

– Двадцать пять? А я думала тридцать.