Нехилый камешек

– Начинается с двадцати пяти, а заканчивается тридцатью, – шучу я, а потом обнимаю ее рукой и иду к лимузину. Оказавшись внутри, я прошу водителя поднять перегородку. После того как тонированное окно со щелчком закрывается, мы наконец остаемся одни.

– Пожалуй, сейчас я соглашусь на двадцать пять.

– Ай-яй-яй, значит тебе нужна закуска перед китайской едой, – говорю я и слегка поддразнивая ее скольжу пальцами по спине, а потом сжимаю ладонями ягодицы.

– Нет, Спенсер. Мне сразу подавай десерт.

Я подымаю ее и усаживаю к себе на колени.

– Закуска. Десерт. Основное блюдо. Давай приступим, – шепчу я, приподнимая ее юбку, а Шарлотта тем временем расстегивает мою молнию.

Через несколько секунд я оттягиваю в сторону ее трусики, натягиваю презерватив и погружаюсь в восхитительное тепло. С наших губ одновременно срывается стон, а потом несколько кварталов мы целуемся и трахаемся. С каждой минутой поцелуи становятся все ненасытней, а секс жестче. Мы подъезжаем к центру. Я тяну ее за волосы, а Шарлотта впивается ногтями в мои плечи. Губы сливаются в крепком жадном поцелуе.

Мы трахаемся так, словно не виделись недели, хотя на самом деле всего лишь часы. Но я с радостью принимаю это... всепоглощающую потребность в другом человеке, тем более секс, как всегда, заоблачный. Хотя в этот раз еще лучше, ведь о конце нет и речи. Нет финальной даты, правил и притворства.

Эта ночь превращается в настоящий секс-марафон с кунжутной лапшой, едой, оргазмами, смехом и словами на букву «Л». Никогда в жизни не думал, что буду говорить их так часто и много.

Мы проверяем на прочность журнальный столик. Он выдерживает, хотя я стираю коленки, но мне это глубоко до лампочки. Чуть позже Шарлотта предлагает понежиться в душе. Я соглашаюсь, поскольку обожаю веселый душ. А потом, она становится на колени и устраивает мне лучший душ в моей жизни. Ее ловкий язычок исполняет такие пируэты, что я решаю позже спросить, а может ли она завязать в узелок стебелек вишни.

С другой стороны, это не так важно. Я не большой поклонник завязанных вишенок. Но на ее язычок у меня большие планы. Да и на свой тоже. После полуночи, когда мы наконец добираемся до кровати, я упиваюсь ее вкусом.

Намного позже, обнявшись, мы ложимся спать, только это чистый самообман. Стоит погаснуть свету, как я вхожу в нее. Фидо своим мурлыканьем обеспечивает нам музыкальное сопровождение, а когда Шарлотта со стонами кончает, в дуэте они звучат как небольшое землетрясение.

– Шарлотта я  кое в чем должен признаться, – говорю я, зарывшись пальцами в ее волосы, пока она возвращается с небес на землю.

– Выкладывай.

– Мой кот - извращенец.

Шарлотта смеется.

– Похоже, мы втроем отлично уживемся.

Я тоже так считаю.

ЭПИЛОГ

Месяц спустя

Мы одни в «Лаки Спот». Последний заказ был отдан час назад. Бар закрыт, мы собираемся домой.

Я забираю ключи из кабинета, а Шарлотта закидывает ремешок сумочки на плечо.

– К тебе или ко мне? – игриво спрашивает она, а потом сама отвечает на вопрос. – В смысле к нам.

Ее договор об аренде заканчивается в этом месяце, поэтому мы не стали ждать и Шарлотта переехала ко мне неделю назад. Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым, так что зимой могут возникнуть проблемы, но в остальном жизнь с ней практически идеальна.

 Сюда стоит еще приплюсовать то, что статья Эйба так и не вышла из-за отмены продажи «Катрин». Ну, а наши фальшивые отношения превратились в настоящую историю любви. Так что я безумно счастлив, также как и мой отец, который сейчас где-то в Средиземном море, пока Нина руководит ювелирной сетью.

Единственное, что может сделать этот момент еще более совершенным, – бутылка вина.

– Прежде, чем уйти, давай выпьем по бокальчику.

Я захожу за барную стойку и беру бутылку, которую специально приготовил для этого вечера.

Она смотрит с любопытством на меня из-за стойки.

– Может, захватим домой?

Я качаю головой.

– Нет. Здесь.

Я наливаю бокал себе, а потом и ей. Протягиваю через стойку. И подымаю свой с тостом:

– За воссоздание.

Она хмурится.

– Что? Ты говоришь бессмыслицу.

– Подыграй мне. Тогда все станет на свои места. – Я делаю глоток и отставляю бокал в сторону. – Разве не забавно, что нас все считают парой?

– Но это правда, – говорит она и машет в сторону бокала. – Колись, Холидэй, ты до этого изрядно выпил?

Я не отступаю.

– Нам нужна история, – повторяю ей ее же слова, сказанные тогда на кухне, когда мы впервые обговаривали детали нашего спектакля. – Помнишь? – даю я ей подсказку. – В четверг ночью после закрытия бара мы задержались выпить по бокалу вина...

В карих глазах зарождается искра понимания.

– Да. Если память не изменяет, ты повторил все слово в слово.

Плененный ее великолепными глазами, я повторяю заново:

– Разве не забавно, что нас все считают парой?

Она вспоминает о нашем выдуманном сценарии «любовной истории»:

– А может нам стоит сойтись.

Я молчу и Шарлотта тоже. Мы оба придерживаемся сценария и так называемой «неловкой паузы».

Когда она становится достаточно длинной, я говорю с легкой усмешкой: