Нехорошая академия 2

Какая разительная разница между Раймоном Китрасом и Запром Авалансом! В душе закипала обида на отца, на жизнь, что дала возможность мне родиться от этого жестокосердного метаморфа. Почему он мой отец? Почему именно я его дочь? Могла бы считать, что все некроманты так относятся к своим детям, но я видела, как любит Зильгу снежный волк, на какие жертвы пришлось тому пойти, чтобы его дочь родилась на свет, а потом вернулась с того света. И мой папаша, не считающийся с моей личностью, уверенный в своем праве указывать, как жить и кого любить. Что ему мои чувства, если на первом месте у этого монстра чистота крови?

Не хочу возвращаться в дом, где меня насильно отдадут в жены родному брату!

Открыла рот, чтобы высказать все, что думаю, но не успела. Ставший привычным холод портала обжег обнаженную кожу. Дернула одеяло на себя, пытаясь укрыться от порывистого воздуха, быть может, смогу хоть немного задержать тепло на теле, и в тот же миг рухнула на другую кровать. Раймон Китрас не позаботился о моем комфорте. Некромант безразлично посмотрел на меня, судорожно сжимающую прихваченное из лазарета одеяло, и вышел из комнаты. Дверь закрылась с легким щелчком, но отчего-то именно этот звук дернул по нервам, окончательно обрывая надежды на счастье, будто разрезая мою жизнь от прошлого, оставляя в ней любимого мужчину, толкая в объятия брата, чтобы все шло по плану расчетливого метаморфа.

Комната была моей, не Бристана. Оглянувшись и удостоверившись в этом, облегченно выдохнула. Сил на разговор и выяснение отношений еще и с братом у меня нет, а ведь с ним придется теперь поговорить и рассказать о моем браке по любви с Отисом Гарисоном.

Как и предсказывала нейра Хасия, мое выздоровление без профессиональной помощи вампирши затянулось. Резерв чрезвычайно медленно восстанавливался. Телесные раны зажили быстро, почти в первые дни моего пребывания в доме, а в душе был полный раздрайв. Ко мне приходила только прислуга, кормившая, помогающая ухаживать за собой. Ни отец, ни брат не появлялись. С одной стороны это радовало, давая возможность для начала восстановиться перед серьезным разговором, с другой начинало беспокоить. Если Раймону Китрасу мое состояние безразлично, или, в крайнем случае, он может поинтересоваться у тех, кто за мной присматривает, то отсутствие Бристана сначала удивляло, а потом начало беспокоить.

Я помнила его заботу и искреннее беспокойство, его желание быть вместе. Брат давал мне постоянные отсрочки, чтобы могла прийти в себя, привыкнуть к новой жизни, ругал, когда лезла на рожон. В любом случае он никогда не был безразличным, а сейчас его не желание проведать, мягко говоря, озадачивало. Размышляя на эту тему, пришла к выводу, что ничем хорошим это не обойдется. Видимо некромант зол на мое своеволие. Он просил Отиса присмотреть за мной и я, построив портал, пусть даже искаженный Зильгой, попала в трущобы вампиров, к самым отбросам, потом едва лишь очнулась, кинулась спасать Димку, воспользовавшись визитом друзей. Ведь они пришли тайно, не спрашивая разрешения на посещение. И к чему это привело? Я вновь валяюсь больная настолько, что не могу самостоятельно держать чашку с укрепляющим отваром, приходится после каждого глотка просить о помощи.

Никогда бы не подумала, что отсутствие магии может так сказаться на мне, ведь жила же я раньше как-то без нее? А теперь ощущения были такими, словно из меня вышибли весь дух, пройдясь по мне множеством колотушек. Мне не хватало ставшей привычной силы, как части самой сути, примерно как если остаться без одной конечности. Нет, скорее вообще остаться без рук и ног, так, наверное, будет точнее.

Мысли о Бристане занимали немного времени в моих раздумьях. Да я переживала и не понимала его прохладного отношения, но все же в первую очередь меня заботил мой муж. Отис, все, что было известно, только то, что сказала нейера Хасия, скупо ответив на мой беспокойный вопрос о метаморфе. Конечно, вампирша не знала, кем мне доводиться парень, и в то же время слишком хорошо была знакома с представителями рода Китрасов.

Отис, как ты там? Все время мои мысли возвращались к метаморфу, память услужливо перебирала воспоминания. Улыбка, влюбленный взгляд, слегка нахмуренные брови в те моменты, когда он обдумывал что-то серьезное, и его вид на столе в лаборатории Халена.

Дни шли, резерв очень медленно пополнялся, покалываем в кончиках пальцев отзываясь на каждое изменение, а мое сердце наполнялось тоской.

— Отиса Гарисона больше нет, — резко выдохнул мне в лицо Бристан.

— Как? — задохнулась я от ужаса, — Он умер?

— Понимай, как хочешь, — нервно передернул плечами брат.