Нехорошая квартира [СИ]

— Мой отец желает с тобой встретиться, — на кухне материализовался Люциус с выражением крайней обеспокоенности на холёном лице. — Что за показательные выступления ты вчера устроил?! Меня атаковали чуть не все министерские знакомые с вопросами, продолжаем ли мы поддерживать контакты.

Дожевав последний кусочек и тщательно промокнув салфеткой губы, Риддл аккуратно сложил вилку и нож на тарелку. Задумчиво глядя на приборы, он тихо произнёс:

— Кажется, моя квартира начинает напоминать проходной двор.

Том поднял взгляд, и маги резко притихли.

— Вы всерьёз решили, что я буду перед вами оправдываться? — от плеснувшей в его глазах ярости отступила даже Белла.

— Нет, конечно же нет, — смущенно забормотал Антонин, — но было бы неплохо объяснить нам что-нибудь, да? Не то чтобы мы сомневались в тебе, но как бы… Курс партии хорошо бы знать… Мы же вроде как скрываемся? Копим силы, всё такое? Я, конечно, в восторге, но это, — Долохов аккуратно ткнул в газету, — не слишком похоже на «скрываемся».

Риддл встал. Повинуясь взмаху его палочки грязная посуда отправилась в раковину.

— Мы скрывались достаточно, — Том развернулся, встречая настороженные, любопытные и немного испуганные взгляды, — совсем скоро здесь заговорят о Волдеморте, друзья мои. Ужасном тёмном волшебнике и его последователях, — Риддл холодно улыбнулся, — я обеспечу ему такую славу, что маги будут бояться даже произносить его имя.

Глаза Беллы загорелись мрачным огнём и она уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но маг продолжил:

— Но вы же понимаете, на терроре мы с вами общества благоденствия не построим. Повторять путь Гриндевальда — это было бы печальное применение наших талантов. Обществу всегда нужен герой. И не Дамблдору же им быть? — Том желчно улыбнулся.

Люциус жадно ловил его слова.

— Ты хочешь развязать войну себя против себя же? — Малфою явно понравилась мысль, и он коротко усмехнулся.

— Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, — Риддл окинул магов тяжёлым взглядом, — будьте теперь так любезны, выметайтесь из моей квартиры.

— Как скажете, мой Лорд, — Белла просияла страстной улыбкой и исчезла, Люциус степенно кивнул и последовал за ней.

Антонин чуть задержался и, дождавшись исчезновения магов, пробормотал, обращаясь к тарелке с тостами:

— Речь крутая, но что-то мне подсказывает, что тут попахивает умелым экспромтом, а вовсе не продуманным планом.

— Круцио! — Риддл молниеносно выхватил палочку, но Долохов уже аппарировал, оставив после себя ехидный смешок.

«Катастрофа».

Стоило магам исчезнуть, риддловское лицо покинул малейший намёк на самоуверенное высокомерие, и он тяжело осел на стул, роняя голову на скрещенные руки.

«Это провал. Полный, грёбанный провал».

Многолетние планы шли псу под хвост из-за его минутной несдержанности. Том не мог понять сам, как он позволил плановому выходу в свет обернуться цирковым фаершоу.

«Выпендрился? Доволен?!»

Внутренний голос Тома звучал почему-то с интонациями Домового, который рассыпался золотистыми искрами едва переступив порог квартиры и пока никак себя не проявлял.

Последнему Риддл был несказанно рад. Танцевать танго с нечистью. Почему он, блядь, просто не остановил это? От странных чувств, атаковавших его при воспоминаниях о золотых глазах и пальцах, зажатых в его руке… Том усилием воли оборвал свои мысли.

Эффектно расправившись с взрывопотамом, он триумфально аппарировал вместе с Домовым прямо с места под вспышки колдокамер наверняка всех значимых изданий магического мира.

Едва переведя дух и вернув Бора в естественную среду обитания квартиры, Том, начиная осознавать размах содеянного, сдёрнул с постели Розье, видевшего уже десятый сон, и погнал мага в редакцию «Пророка», в котором ещё совсем юный Эван имел некоторые связи.

И вовремя. Риддла бросало в холодный пот от мысли, что сегодня Белла швырнула бы ему в лицо не «Гениальность, танго и чары», а «Гений или убийца?!».

Ушлые репортёры не пропустили ни слова из их беседы с Дамблдором, а уж фраза Бора про Аваду стала бы последним гвоздём в крышку гроба Тома. Остановить выпуск статьи было уже невозможно, в «Пророке» все только и говорили о событии. Всё, на что хватило риддловского влияния — расставить иначе акценты, подавая его персону хотя бы не как опасного преступника.

И всё-таки, это был провал.

* * *

Впрочем, спустя месяц Риддл уже не был столь самокритичен.

Внезапно обрушившийся на него интерес со стороны мирового и местного магического сообщества, направляемый умелой рукой Тома и его последователей, вылился в ряд весьма успешных договоренностей. О Томе Риддле заговорили, как о воистину гениальном, подающем большие надежды маге. Волшебник не стал скрываться от общественности, принимая большую часть приглашений и планомерно нанося визиты. Работа в документообороте превратилась в блестящее прикрытие источника глубоких знаний о министерских проблемах и промахах текущей политики министра.