Нехоженые тропки (ЛП)

Над и под тяжелыми стволами упавших гигантов в джунглях едва виднелись полустертые останки древних, разрушенных зданий. Старые, очень старые постройки, давно покинутые тем или чем, что их построило. Это был мир, где развитие пошло совершенно по иному пути. Существа с зубами и когтями, сменились существами с лозами и шипами.

Это был чуждый ландшафт, как будто другая планета, и мы со Сьюзи ему не принадлежали. Я чувствовал себя… ужасно одиноким. Некоторые из мясных растений уже медленно разворачивались к нам, а розы злобно шипели друг на друга. Деревья, похожие на глыбы гнилого ливера, вырвали розовые корни из темной почвы и качнулись к нам. Вокруг них раскрылись колючие усики, как будто деформированные цепкие зонтики. На испещренных темными жилами стволах раскрылись липкие рты. Сьюзи выхватила дробовик, передергивая цевье, и деревья вокруг нас взорвались клочьями кровавой плоти. Высокий вой пронесся в воздухе, нечеловеческий скрежет, как будто все джунгли закричали от боли и гнева. Быстрый взгляд вокруг показал, что джунгли напирают на нас со всех направлений. Даже большие деревья устремились к нам. Сьюзи поддерживала темп огня на должном уровне, шум вблизи оглушал, но это даже не замедлило продвижение. Мясистые растения затягивали повреждения и продолжали напирать. Сьюзи поняла, что лишь впустую переводит боеприпасы и схватилась за одну из гранат на поясе.

Я решил, что пришло время вмешаться, прежде, чем все действительно выйдет из-под контроля. Я захватил ближайшую розу и с натугой выдернул из темного грунта. Она визжала, как свинья, разделенная со своим корытом, хлеща вокруг своим позвоночником и пытаясь обкрутиться вокруг моего запястья и руки. Я крепко сжал ее чуть ниже бутона, достал из кармана пальто зажигалку с серебряной монограммой и высек огонь. Другие розы закричали в унисон, и джунгли замерли. Я держал пламя около розы, и лепестки отодвигались от него.

— Отлично, — сказал я. — Прочь, или розе конец.

Пауза, а потом все мясные джунгли заметно отступили. Они не могли понять моих слов, но они почувствовали, что я имел в виду. Я посмотрел на Сьюзи и резко отвернулся. Она проверила, что путь позади нас чист, и кивнула. И медленно, шаг за шагом, мы попятились по пути, который принес нас в этот ужасный мир. Джунгли наблюдали, как мы идем, мясистые листья гневно дрожали. Роза яростно корчилась в моем зажиме, пытаясь освободиться, огрызаясь на меня своими мерзкими зубами. А затем внезапно фиолетовое сияние исчезло, сменившись успокаивающим сумраком Темной Стороны. Мы пересекли границу Кромки Времени, вернувшись назад. Роза издавала полные муки завывания, пока я не хлопнул ее по лепесткам и не прекратил это. Я затолкал ее в карман пальто, и она замерла. Я не беспокоился, что она убежит: мое пальто в состоянии позаботиться о себе. Я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь выбросить из памяти смрад гниющего мяса.

— Действительно ужасное место, — как обычно ровно и спокойно сказала Сьюзи. Она убрала дробовик и смотрела на меня. — Как ты вычислил, что розы были так важны?

— Легко, — ответил я. — Они были единственными, у кого был язык…

— Пошли в Клуб Londinium, — сказала Сьюзи. — И встретимся лицом к лицу с опасностями, которые мне понятны.

Мы точно следовали указаниям Тавиуса, на каждом шагу подозревая ловушки, но достаточно скоро благополучно достигли Клуба Londinium. Внешне он бал таким же, как всегда, только намного чище. Каменный фасад был безупречен, ярко переливаясь под множеством фонарей, и эротические барельефы выглядели столь реалистично, что, казалось, вот-вот выпрыгнут из стены и начнут к вам приставать. И там, стоя на лестничной площадке и охраняя вход, находился Швейцар. Он по-прежнему выглядел на столько, сколько каждый мог ему дать. На сей раз он носил простую белую тунику, мускулистые руки так же твердо сложены на широкой груди. Он бросил лишь взгляд на нас со Сьюзи, нашу покрытую грязью и кровью одежду, и прямо сбежал со ступеней, чтобы полностью закрыть нам проход. Так как убеждения и добрые слова явно не годились, я залез в карман пальто, вытащил розу, и преподнес ее Швейцару. Он автоматически взял, а потом выкрикнул от шока и отвращения, когда тернистый позвоночник обвился вокруг его руки, бутон метнулся к лицу, а зубы защелкали перед глазами. Ему понадобились обе руки, чтобы сдержать ее. И пока он был занят, за его спиной мы со Сьюзи прошли через дверь в фойе, с высоко поднятой головой, как будто мы свои.

На сей раз вестибюль переливался белой плиткой с огромной цветной мозаикой, покрывающей весь пол, все было новое, свежее и сияющее чистотой. Повсюду горели масляные лампы, заполняя фойе золотистым светом так, чтобы ни одна тень не испортила эффекта. Мозаика на полу изображала весь пантеон римских богов и богинь, занимающихся чем-то столь эротическим и запутанным, что я с трудом улавливал смысл, но мозаика на потолке привлекла мое внимание. Это был стилизованное изображение женского лица. Лица моей матери.