НеКлон

Одним зданием, созданным, кажется, только из стекла и металла, я залюбовалась настолько, что не заметила, как замерла перед ним. Я сосчитала в нём целых тридцать этажей, но сбилась на тридцатом, хотя и не добралась даже до середины его высоты. Оригиналы входили в его странные, крутящиеся по оси двери, и выходили из него целыми потоками. Казалось, будто здание проглатывает в себя людей, пережевывает их и выплёвывает их же, но совсем другими: в другой одежде, с другими прическами, с другим цветом кожи и с другими настроениями…

Живя в Миррор, я и представить себе не могла скопление такого огромного количества оригиналов, их детей, животных, машин и иных, совершенно удивительных средств передвижений, на таких узких проходах между такими высокими зданиями! Что бы подумали, нет, что бы почувствовали 11112 и 11110, оказавшись здесь, рядом со мной сейчас, и увидев всё это разноцветное-сияющее-шумящее-бурлящее-мерцающее Нечто, напоминающее собой живой организм мифического создания неизвестного происхождения, наверняка имеющего внеземные корни? Обитая в Миррор, мы задавались вопросами о том, какие в землях оригиналов строятся дома, какие здесь могут быть лавочки, какое тут питание и как оригиналы сосуществуют с домашними питомцами, но всё – абсолютно всё! – оказалось не таким, каким представлялось. Всё было ярче, осязаемее, резче, жёстче… Реальнее.

Я целый день проходила по пасмурному Стокгольму, иногда позволяя себе отдохнуть на встречающихся лавочках – все они были разной формы и из разного материала, – но даже давая себе передышку, я не переставала наблюдать за оригиналами, внимательно подмечать их телодвижения: мужчина с маленькой девочкой выбросили бумажные свёртки в какие-то контейнеры, по-видимому, специально предназначенные для отходов; две девушки по очереди смотрелись в маленькое карманное зеркальце и зачем-то красили странной, и очень яркой краской свои губы, веки и даже ресницы; три молодые женщины толкали впереди себя диковинные тележки, из которых забавно выглядывали оригинальные младенцы; по красной дорожке, по которой никто не ходил, отдельно друг от друга пробежало несколько оригиналов в обтягивающей одежде и со странной аппаратурой в ушах и на плечах; многие прохожие смотрели в непонятные, небольшие по размеру прямоугольники в своих руках, некоторые даже говорили в них слова или водили по их поверхности пальцами; я услышала не только шведскую, но и английскую речь, что меня неожиданно подбодрило: значит, не зря нас обучали языкам в младшем возрасте, а в дальнейшем я самостоятельно продолжила обучение по потрепанным пособиям – может даже пригодится.

За целый день своего хаотичного блуждания по городу я наткнулась на немалое количество необычных статуй и интересных памятников, но на своём пути встретила всего лишь три фонтана, ни один из которых никак не походил на поющих дельфинов: один был выполнен в виде невообразимо красиво светящихся цветов, второй был исполнен в виде потрясающе движущихся птиц, третий вообще состоял из гигантских дырявых шаров. К наступлению темноты я так сильно устала и даже заметно замёрзла, что стала больше думать о своих гудящих от напряжения ногах и урчащем от голода желудке, чем об оригиналах, которые, казалось, так сильно были поглощены своей спешкой, что почти не обращали на моё присутствие среди них своего занятого внимания.