Некого больше убивать

— Нет, тут все в порядке. Тут другое… Хоть суммы год за годом уменьшались, они нам по этому контракту выплатили больше 20 миллионов! Я связался с финансовым департаментом «Вирджинии», там сообщили, что, согласно контракту Р-25, мы все эти годы должны были получать 7 процентов чистой прибыли от продажи дисков Эдварда Прайда. Это все. А подробности в секретном протоколе соглашения… Но у меня нет никакого секретного протокола! И потом, мы что, каким-то образом наследники этого Эдварда Прайда, или у тебя было какое-то соглашение с ним? Вроде, нигде в его документах имя нашей компании не фигурирует… Я хотел даже связаться с его дочкой Керри, попросил об этом Марти, а он посоветовал прежде всего поговорить с тобой…

— Долго же ты добирался, — после некоторого молчания усмехнулся Гарри.

— Да нет, — не понял Майкл. — Я был на фестивале в Копенгагене, вернулся и сразу тебе звоню. Впрочем, тут еще одна неожиданность: пришли 45 тысяч баксов из компании «Алитер», ты знаешь, у нее эксклюзивное право на использование имени и изображения Прайда… И тоже с уведомлением, что это последняя выплата. Знаешь, сколько они нам всего заплатили? — 6 миллионов! Я в бухгалтерию обычно не лезу, но тут уведомления эти…

— Послушай, Майк, зачем ты мне рассказываешь то, что я давно забыл? Тебя интересует суть контрактов? Приезжай как-нибудь, я покажу тебе протоколы… Как там дети?

— Нормально. Рэйчел в Принстон нацелилась, учится упорно. А Джозеф…

— Что Джозеф?

— Все хочет, как ты. Говорит, без реального опыта нечего и соваться в шоу-бизнес. Вот сейчас со своей герлфренд поехал в Ливерпуль — изучать, как поднимали «Спайдеров».

— Как я… — снова усмехнулся Гарри. — Ну ладно, сынок, мне тут укольчик в задницу приготовили… Спасибо за звонок. Приезжай. И знай, что я люблю тебя.

— Я тоже.

3

В Синг-Синге Кальвареса встретили начальственным парадом. Не то, чтобы очень высокая птица — сюда и не такие залетали, а все-таки — помощник Верховного судьи и, по слухам, въедливый. И латинос. А в нью-йоркской тюрьме, как сказал ее начальник Марлоу, «таких, как он, большинство» — мало ли, какие чувства это вызовет у высокого гостя. Хотя мать у него, вроде, шотландка, а папаша — из старейшей аризонской семьи, где каких только браков не случалось. Цель приезда Кальвареса была простой, как кус пирога, но мало ли что он может по ходу зацепить. На всякий случай всем было приказано подтянуться, наглецов убрать подальше от глаз и вообще подробных экскурсий не устраивать.

В столовой для персонала Кальвареса ждал ланч, за которым он объяснил, почему отказался от «шаттла».

— Не так часто, знаете ли, в последнее время выбираешься из Вашингтона. Нужно порой размяться. К тому же, вряд ли на самолете быстрее: все равно ехать в аэропорт, ждать посадку…

И Фрэнк Марлоу понял: гость видит свою миссию не иначе, как декоративную, и ни за что бы не приехал, если бы дело не было таким громким.

— А когда планируете назад?

— Завтра. Переночую в «Эмпайре» и домой.

— Предпочли «Эмпайр»? — удивился Марлоу.

— Просто удобно. У меня заказан билет в МЕТ на «Аиду». Это рядом.

Совсем полегчало: больше трех часов гость в тюрьме не задержится, потолкует с этим Кэрриганом, отметит, что претензий по его содержанию нет, и сделает ручкой.