Некоторые политически некорректные размышления о насилии во Франции и не только

Согласно Руссо, дурной человек — это не индивидуалист, “помышляющий только о своих собственных интересах”: настоящий эгоист слишком занят заботой о собственном благе, чтобы иметь время, чтобы причинять неприятности другим, тогда как основной недостаток дурного человека заключается в том, что он больше занят другими, чем собой. Руссо описывает здесь идеальный либидинальный механизм: инверсию, которая сдвигает либидиналь-ную нагрузку с объекта на само препятствие. Именно поэтому эгалитаризм никогда не следует принимать за чистую монету: идея (и практика) эгалитарной справедливости постольку, поскольку она опирается на зависть, зависит от инверсии обычного отказа приносить пользу другим: “я готов отказаться от этого, чтобы другие (также) не имели (не могли иметь) его!”. Вовсе не противореча духу самопожертвования, Зло олицетворяет дух жертвы, готовность пренебречь своим благополучием — если своей жертвой я смогу лишить Другого его jouissance..

Именно поэтому идея оценки очень важна для функционирования демократического общества: если на уровне своей символической идентичности все субъекты равны, если un sujet vaut l’autre, если они могут бесконечно заменяться друг другом, поскольку каждый из них сводится к пустому месту, к “человеку без свойств” (вспомним название magnum opus Роберта Музиля) — если, следовательно, всякие ссылки на соответствующий символический мандат запрещены, то как они должны быть распределены в социальном здании, как может быть легитимировано их положение? Ответ, конечно, заключается в оценке: каждый должен оценивать — как можно более объективно и при помощи всех возможных средств (от количественного тестирования способностей до более “персонифицированных” глубинных интервью) — свой потенциал. Основная идея состоит в том, чтобы дать характеристику, свободную от любых следов символической идентичности.9 И здесь обычные левые критики, осуждающие скрытое культурное пристрастие к процедурам оценки и тестирования, упускают суть: проблема оценки с ее тотальной объективацией критериев состоит не в том, что она несправедлива, а как раз в том, что она совершенно справедлива.

Это значит, что банальность “деконструктивизма”/ “общества риска”, согласно которой сам индивидуальный опыт оказывается полностью денатурализованным, а то, что переживается в качестве наиболее “естественных” черт (от этнической идентичности до сексуальных предпочтений), представляет собой результат выбора, исторической случайности и воспитания, глубоко ложна: на самом деле мы наблюдаем сегодня обратный процесс неслыханной ренатурализации — все “общественные проблемы” переводятся в вопросы регулирования интимных “естественных” /“личных” особенностей и соответствующего отношения к ним. Именно поэтому на более общем уровне псевдонатурализованные этнорелигиозные конфликты представляют собой форму борьбы, которая полностью соответствует глобальному капитализму: в нашу “постполитическую” эпоху, когда политика в собственном смысле слова постепенно заменяется экспертным социальным администрированием, единственным источником конфликтов становятся культурные (религиозные) или естественные (этнические) противоречия. А “оценка” регулирует социальное развитие, отвечающее такой серьезной ренатурализации. Поэтому, возможно, самое время заново вспомнить — как истину оценки — извращенную логику, о которой иронически говорит Маркс в своем описании товарного фетишизма, приводя в конце первой главы “Капитала” совет Догберри Сиколю из комедии Шекспира “Много шума из ничего”: “счастливая наружность есть дар обстоятельств, а искусство читать и писать дается природой”. Сегодня, в эпоху оценки, быть специалистом по компьютерам или успешным менеджером — это дар природы, а иметь красивые губы или глаза — факт культуры...

9 Jacques-Alain Miller, Jean-Claude Milner. Voulez-vous etre eualue?Paris: Grasset, 2004.

Побег из Нового Орлеана

Тот же тупик очевиден и в случае со вспышками насилия в Новом Орлеане. Одним из популярных героев американо-иракской войны был, несомненно, Мухаммед Саид аль-Сахаф, горемычный министр информации Ирака, который на своих ежедневных пресс-конференциях героически отрицал даже самые очевидные факты и придерживался иракской линии — когда американские танки стояли всего в нескольких сотнях метров от его министерства, он продолжал утверждать, что все кадры американских телеканалов с танками на улицах Багдада — это всего лишь голливудские спецэффекты. Иногда он изрекал удивительные истины — скажем, столкнувшись с заявлениями о том, что американцы контролируют отдельные районы Багдада, он резко ответил: “Ничего они не контролируют. Они самих себя не контролируют!”.