Некоторые проблемы истории и теории жанра

Kingsley Amis - New Maps of Hell. A Survey of Science Fiction. L.: 1960, p.18.

Предисловие автора

Написать эту книгу меня побудило в конечном счете то обстоятельство, что значение научно-фантастической литературы, несмотря на трудности, которые она испытывает, - издательские и, так сказать, психологические, - не только растёт, но и качественно изменяется в современном мире. Когда-то известные писатели-фантасты В.Обручев и А.Беляев высказывали мысль, что главное её назначение - нести знания в читательские массы, готовить к научной работе. С тех пор функция научной фантастики неизмеримо расширилась. Но и первоначальное её предназначение не утратило своей силы.

Если подходить к научной фантастике с точки зрения приключения идей, то некоторые считают, что основной её герой, - по крайней мере, фантастики, сциентистской - это научная идея или гипотеза. А с традиционной, нефантастической точки зрения, главный герой современной фантастики - учёный либо человек, так или иначе выполняющий научную задачу. И в принципах художественного анализа действительности научная фантастика непосредственно приближается к науке. Тем не менее, сциентизм - только одна сторона художественного метода научной фантастики. В тени пока ещё остаётся то обстоятельство, что эта литература, по выражению Е.Парнова, является своего рода мостом между могучими путями познания - наукой и искусством. Пока ещё недостаточно понято и ещё меньше оценено то, что, научная фантастика строит мост с обеих сторон, и со стороны искусства не в меньшей мере, чем со стороны науки.

Дело здесь не только в том, что в последнее время она всё больше делается литературой, искусством в связи с её возрастающим интересом к социально-психологической проблематике. Дело в том, что и на сциентистском первоначальном этаже она была обязана успеху своих технологических, а впоследствии и научно-теоретических предвидений в равной мере также и эстетической составляющей своего художественного метода. Именно преимущество фантастической проекции по интуитивно угадываемой красоте целесообразного и целесообразности красивого придавало научной фантастике ту универсальность, которая удивила читателей 70-х годов, когда она стала явно стыковаться со "вненаучной", то есть по сути дела - с литературной условностью по всему её диапазону, от реалистического спектра до мифопоэтического. Благодаря внесциентистской тенденции этого художественного метода, современная научно-фантастическая литература сделалась откровенно психологической, социальной, Философской, и не только по своей тематике, но и в изобразительных средствах. Именно здесь, в двойных, сциентистско-эстетических возможностях её природы, нам думается, заложен секрет глубокого интереса к фантастике со стороны современной реалистики. Романы, повести, поэмы, сочетающие реалистику с научной фантастикой, а с другой стороны, с фантастикой сказочно-мифологической (например, "Буранный полустанок" Ч.Айтматова), - сегодня уже достаточно заметное литературное явление. Аналогичные фантастико-реалистические жанрообразования появились и в драматургии, и в кино, и в живописи. Фантастика научного типа сама по себе оказалась не чужда той эстетической интуиции, которая вела основной поток искусства от самых древних первообразов к вершинным достижениям античности и нового времени (если ограничиваться хотя бы европейской традицией художественного освоения мира). Сегодня нельзя не сознавать правоту выдающегося писателя и учёного И.Ефремова, который писал в начале 60-х годов, что научная фантастика умирает, чтобы возродиться...

Фантастическую литературу текущая критика игнорирует, литературоведение едва замечает. А между тем элитные её творения живут веками и тысячелетиями, рассчитанные на вечность. Преувеличение? Возьмите знаменитые Платоновы диалоги об Атлантиде. Ни одно произведение великого мыслителя не породило такой обширной и полемически страстной литературы. В научном труде Н.Ф.Жирова "Атлантида" сообщается, что одних только книг на эту тему насчитывается свыше двух тысяч. Без счёта статей, мириады упоминаний. А ведь это - самая настоящая фантастика, по тем временам прямо-таки новаторская, которую безо всякой натяжки можно назвать научной. Здесь "дышит жар холодных чисел". Грандиозные инженерные и архитектурные сооружения атлантов - плоды обширных знаний в механике, физике, геологии, химии и так далее. А общество? Ни на что не похожее в современном Платону мире, рассчитанное по науке его времени. Даже нетронутые ландшафты страны поражают своей геометричностью, не говоря уже о преображённой части природы.

А "Илиада"? Кто бы взялся утверждать, что знаменитые поэмы Гомера перевешивают по каким-то другим параметрам научно-фантастическое сказание Платона?