Некоторые вещи не покупаются (СИ)

— Семен друга позвал, — добавил Игорь. — Или не совсем друга, теперь разбираться — целая песня. Утверждают, что напились и не заметили. Не думай, это все потом. Спи лучше.

Макс снова провалился в пространство без звуков, изображения и запахов. Боль тоже отступила.

Следующее пробуждение было уже в палате, Игоря поблизости не оказалось, зато сидела мать. Сжимала бумажный платочек и нервно теребила его.

— Мам? — Макс приподнялся на локтях, ощутив головокружение.

— Тише-тише, лежи, — она с тревогой посмотрела на него. — Нигде не болит?

Он задумался — серьезно болела только рука, остальное саднило, и очаги этих ссадин Макс не смог бы определить без осмотра собственного тела.

— Рука болит, — ответил он. — Так нормально.

— Ну, слава богу, — мама облегченно выдохнула.

— А Люда с Егором где?

— Виктор Степанович с ними остался, ночь сейчас, поспит там, на твоей кровати, они не проснулись даже, когда я уходила, — она встала со стула и наклонилась. — Ты скажи, они тебя за девушку?

Максим помотал головой.

— Случайно вышло, мам. На работе на одного мудака кружку с чаем пролил. Случайно пролил. Он теперь с женой из-за этой кружки разводится. И решил, что я виноват.

Мама удивленно посмотрела, села на место и кивнула.

— Дураков на свете много. Доктор сказал, переломов нет, только сильный ушиб. Сотрясение легкое, полежишь тут два дня, потом домой. Я завтра зайду обязательно, еды принесу, — она решительно смяла платочек и выбросила в урну. — Ну, все, тебе теперь спать надо. Они обезболивающего много дали. Давай, сынок, до завтра, — она поцеловала Макса в лоб и пошла к выходу. Максим улыбнулся, давно он не чувствовал, что матери не все равно, что с ним.

Стоило ей уйти, на пороге палаты появился Крис. Вид у него был мрачный и вместе с тем обеспокоенный. Позади него Макс разглядел силуэт Игоря. Они зашли внутрь, закрыли дверь и подошли к койке.

— Максим, я перед тобой очень виноват, — начал Крис. — Семён сожрал мне мозг, и я решил его послать. У нас такие разборки редкость. Особенно когда два ниж…

— Крис, а ты бы не заткнулся, а? — перебил его Игорь. — Максим, вы, главное, не волнуйтесь, с Семёном мы разберемся обязательно. Тут уже Филипп Михайлович подключился, у него это вопрос репутации. Спи, мы тут, на всякий случай, подежурим по очереди. Сергей в соседней палате, у них тут сервис такой, что в одну никак не хотели. С ним нормально все, завтра встретитесь, поговорите.

Макс слабо кивнул — усталость навалилась с новой силой. Краем уха он услышал:

— … охренел, да? Ты на него еще ошейник нацепи, вот тут, в палате!

Два дня реабилитации оказались тем самым отдыхом, которого Максим так долго ждал. Про себя он решил в следующий раз формулировать желания конкретней. Иначе на следующий Новый Год его собьет фура. Сергей был угрюм, немногословен и зол. Успокаивало его только присутствие Криса. Максим с интересом наблюдал за тем, как шеф таскает «Сереже» бублики из ларька неподалеку. Сам он бублик не осилил — челюсть болела, позволяя лопать только йогурты и бульон.

Мать приходила дважды в день, один раз принесла рисунок от Люды с ярким солнышком, передала привет. Виктор Степанович продолжал, по ее словам, дрыхнуть на постели Максима.

Половину суток в больнице сидел Крис, потом его менял Игорь. Один раз зашел Филипп Михайлович, притащил две огромных корзины с фруктами. Максим еле уговорил мать отнести корзину брату с сестрой. При взгляде на яблоко, он испытывал боль в челюсти даже без попыток широко открыть рот. Сергей на глазах у счастливого Филиппа Михайловича съел абрикос, но даже этот фокус дался ему с большим трудом, а после ухода обеспокоенного мужичка сисадмин попросил укол обезболивающего.

Домой Максима повез Игорь. Собрал вещи — медикаменты, бинты, пластыри — и помог спуститься к машине. Большую часть дороги они проехали в молчании, но потом Игорь спросил:

— Ты не против, если я заеду на днях? Проверю, как ты?

На «ты» он перешел незаметно, Макс не мог вспомнить, когда именно Игорь стал обращаться к нему так. Сам он выдавить из себя «ты» так и не сумел.

— Приезжайте, конечно, у меня теперь фруктов на год, есть некому.

— Спасибо, — ответил Игорь, совершенно не уловив шутки.

— Вы так волнуетесь, как будто это вы виноваты, — сказал Максим. — Вы же не причем. Я еще могу понять, почему Крис волнуется — это же его клиент был. Ну, а вы…

— Привычка, — горько усмехнулся Игорь. — Извини, если навязываюсь. Могу не приезжать, у Криса узнаю, как что.

— Да я не об этом! — воскликнул Макс. — Приезжайте, я совсем не против.

— Да и неудобно, что я матери твоей скажу, — продолжил хмуриться Игорь. — Черт, давно я с родителями не разговаривал.

— С родителями? — удивился Макс. — А, в смысле с родителями тех, с кем вы… эм, с кем вы, — он замолчал. В голову пришла фраза: «с кем вы встречаетесь». Но это означало бы, что он имеет в виду, мол, Игорь считает, что встречается с ним, Максимом? Глупость какая-то.

— Да вот именно, — кивнул Игорь. — Я тебе, в сущности, никто. Лучше потом, как придешь в себя, зайду в офис к Крису, поинтересуюсь. Не против?

Максим закивал.