Некрасавица и чудовище

– Пока она гостит в замке принца Гиса, и с ней обращаются в соответствии с ее высоким положением. Ее отец, ваш правитель, уже знает, что дочь захвачена. Ведутся переговоры.

Мне хотелось крикнуть: а обо мне? Обо мне правитель помнит? Или мой отец? Хоть кто-нибудь? Пусть даже Силан Дрейн…

Вместо этого я сказала:

– Но принц Гис был готов отдать принцессу вместо меня. Как… как… трофей, – я почти выплюнула последнее слово.

– Минутный порыв, – сказал Моран. – И потом… Ты гораздо красивее принцессы, так что я бы в любом случае выбрал тебя.

Он произнес это как само собой разумеющееся. Как простой факт. В голосе не было и тени светской лести. Не выглядело это и комплиментом, оброненным с целью сделать мне приятное. Можно было не сомневаться в искренности Морана. Похоже, он действительно верил в то, что только что сказал.

Легко быть скромной, когда для тщеславия нет повода. Но сейчас я впервые в жизни ощутила наслаждение от того, что кто-то находит меня красивой. Причем без всяких уловок. Как показала леди Алисана, если любую нарядить в подходящее платье и закрыть глаз с пеленой истины сложной прической, в полумраке обеденного зала можно ненадолго произвести приятное впечатление, которое молниеносно померкнет, стоит откинуть прядь или надеть простой наряд.

Какая непривычная радость – вдруг осознать, что я кажусь кому-то прекрасной и могу восхищать. Пусть даже темного.

Из-под опущенных ресниц я украдкой посмотрела на Морана. Он продолжал сидеть, сцепив пальцы.

– Есть вероятность, что принц прислушается к своим советникам. Они все-таки маги неглупые, и он это прекрасно понимает… Так что Клеа, возможно, скоро отправится домой.

– Моран, – помня, что он просил так его называть, окликнула я, – «возможно» и «вероятно» означают, что может случиться и по-другому, так?

– Может, – согласился Моран. – Принц вполне способен сделать твою принцессу своей наложницей.

Я едва не упала в обморок.

– Н-наложницей?

– Ну вот, – сказал морт’аэн, поднимаясь, – как и обещал, я рассказал тебе о Клеа то, что знал.

Я набралась храбрости.

– А обо мне?

– Что – о тебе? – передразнил он.

– Обо мне наш правитель тоже знает? – уже напрямик спросила я.

– Да, – ответил Моран, – знает.

– И что же?

Замерев, я ждала, что скажет маг, а он молчал. Мучительно текли мгновения.

– Пожалуйста, – взмолилась я, не в силах выносить эту пытку тишиной.

Моран убрал тьму со своего лица, откинул капюшон.

– Я бы отложил этот разговор до своего возвращения.

– Нет. Не поступай так со мной! Мне нужно знать! – горячо возразила я.

– Даже если то, что ты узнаешь, тебе не понравится, Магда?

– Пусть так!

Морон оценивающе посмотрел на меня.

– Я попросил принца Гиса оставить это мне. – Он извлек из перчатки сложенный обрывок листка. – Прочти сама.

Потребовалось время, чтобы развернуть бумагу, так сильно дрожали пальцы. Родное светлое наречие – вот что сразу бросилось в глаза. А еще – уголок герба. Видимо, принц или сам Моран вырвал из целого письма пару абзацев, где говорилось обо мне.

Я пробежалась по строчкам. Один раз, потом еще и еще. Все слова были знакомы, но смысл написанного не хотел укладываться в голове.

«…что касается фрейлины ее св. Клеа – девицы Магды Кас, – то ничего вашему воину мы предложить не можем. Как бы ни была дорога нам Магда, но в землях света еще много девиц. И если предложить что-то за одну, то уже завтра у нас исчезнет целая сотня, а после и тысяча. Мы скорбим о потере, но тверды в своем решении: о выкупе не может быть и речи. Также невозможен обмен девицы на военнопленных. Те боевые маги, о которых вы пишете, слишком ценны. Но если воин, который сейчас владеет Магдой, пожелает ее вернуть в знак доброй воли и проявления мирных намерений, то отец, достопочтенный господин Кас, примет ее назад в свой дом, даже если вышеозначенная девица лишилась чести…»

Тут в глазах потемнело, и я вынуждена была оторваться от чтения, потому что дальше начиналось самое ужасное:

«Мы глубоко скорбим о каждой светлой душе, но потери случаются. Магда Кас будет оплакана нами, и по ней загорятся поминальные свечи».

Но я же еще жива! Дышу, чувствую, думаю.