Некрасивый мальчик

А те всё дальше и дальше. Вот и совсем из виду пропали. Тимошка запнулся о корягу и упал. Корзинка в одну сторону. Палочка — в другую. Встал, потёр ушибленную коленку, огляделся. Вокруг сосны хвойным духом благоухают. Солнечный свет в пушистых лапах прячут. В густых еловых ветвях копошится в гнезде какая-то птица. Видно, на ночь устраивается.

Глухо ухнул невидимый филин. Тимошке стало не по себе. Решил он поскорее нагнать ребят. Поднял корзинку, взял палочку и пошёл, прихрамывая, по тропинке вглубь леса. То и дело останавливался и находил под бугорками опавшей хвои липкие маслята. Складывал их в корзинку, приговаривая:

— То-то маменька обрадуется.

А как видел душистую малину, сразу вспоминал про сестрёнок:

— Будет Алёнке, Варюше и Машеньке гостинец, — и аккуратно нанизывал крупные спелые ягоды на травинку.

Шёл, шёл Тимошка всё дальше и дальше и не заметил, как очутился в самой чаще. Лес растворился в густом киселе тёмно-синего, как черника, тумана. Солнце потерялось в густых кронах деревьев. Палочка сломалась. Ножки устали. Сел Тимошка на пенёк. Прислушался. Загугукал ночной сыч. Закуковала в темноте кукушка-печальница. Далеко за болотом отвечало ей эхо. Прошуршала в сухих листьях мышь. Завыл вдалеке волк. Выкатилась круглая луна и разлила по небу серебро.

Пригорюнился Тимошка: видно, придётся пропадать ему здесь. Вдруг послышался хруст веток. Задрожал Тимошка. Деревья расступились, и на полянку вышел седой старичок с бородой, в которой поблёскивали звёздочки. Кафтан его отливал то голубым, то зеленым, то красным.

— Здравствуй, Тимошка, — мягким голосом проговорил незнакомец.

— Здравствуйте, дедушка, — Тимошка старался не подавать виду, что испугался, и, как заворожённый, смотрел на чудесный кафтан.

— Не бойся меня: я — добрый чудесник. Могу исполнить твоё желание. — Старичок вынул из подмышки странный предмет, похожий на длинную палочку. Щёлкнул, и палочка тут же превратилась в гриб с большой шляпкой, разрисованной диковинными узорами.

Тимошка залюбовался ими. Были тут и крендельки, обсыпанные сахаром, и райские птицы с пёстрыми хвостами, и цветы с разноцветными лепестками. Тимошка сглотнул слюну: с самого утра у него во рту не было ни крошки. Чудесник громко сказал:

— Крибле-крабле-бумс! — поймал отвалившийся от внутренней стороны шляпки кренделёк и протянул Тимошке.

— Спасибо, — тот шмыгнул носом, вдыхая душистый сдобный аромат.

— Наверное, ты хочешь, чтобы я вернул тебя домой? — старичок достал из кармана кремень и прутик. Чирк! И на полянке перед ним очутилась собака с глазами размером с глиняные миски.

— Ой! — вскрикнул от неожиданности Тимошка.

Чудесник взял собаку за ошейник с бряцающими медными монетками:

— Не стоит пугаться. Она не кусается. Садись смелее ей на спину! Собака отвезёт тебя к маме.

— Простите, дедушка, — Тимошка прижал сложенные лодочкой ладошки к подбородку: — Можно исполнить другое желание?

— Какое же? — старичок удивлённо нахмурил брови. Собака тотчас растворилась в воздухе, звякнув на прощание монетками.

— Уж очень я хочу знать, почему родился уродцем?

Чудесник помолчал. Потом пару раз кашлянул. Щёлкнул — шляпка у гриба свернулась, и райские птицы с цветами и крендельками пропали. Спрятав палочку подмышку, старичок спросил:

— Я выполню твоё желание, но как же ты вернёшься домой? Ведь это заколдованный лес, он не всякого отпускает обратно.

Тимошка пожал плечами:

— Сначала посплю вот под этой ёлочкой — я очень устал, и ножки болят. А утром выглянет солнышко, разбудит меня тёплым лучиком. Я проснусь, помолюсь Боженьке и пойду.

Чудесник внимательно посмотрел на Тимошку добрыми глазами:

— Пожалуй, за твоё смирение, подарю я тебе Книгу сказок. — Он трижды хлопнул в ладоши и громко сказал: — Крибле-крабле-бумс!

Тотчас в руках у него появилась книга. Чудесник шагнул к Тимошке:

— Возьми.

— Я не умею читать.

Чудесник положил книгу мальчику на колени:

— Открой.

Тимошка провёл ладошкой по обложке из лоскутков, пахнущих свиной кожей, и раскрыл книгу. На первой странице тотчас засветилась картинка с оловянным солдатиком в красно-синем мундире.

— Какой бравый! — Тимошка наклонил ухо к странице и тут же поднял восторженный взгляд на чудесника: — Послушайте, что он мне рассказывает: когда-то на свете их было двадцать пять: все его братья, потому что родились от старой оловянной ложки.

— А что ещё он тебе поведал, малыш? — хитро улыбнулся чудесник.

Тимошка осторожно дотронулся до штыка на ружье, что висело на плече солдатика:

— Ой, колется! — и снова приложил ухо к картинке: — Он говорит, что у него всего одна ножка — на неё не хватило олова, и солдатик так и остался одноногим. — Тимошка посмотрел на свою коротенькую левую ногу и подумал: — «А у меня целых две ножки. И с палочкой я могу ходить быстро-быстро».

— Видишь, он не печалится, а идёт навстречу приключениям, — чудесник склонился над Тимошкой и слегка прыснул ему в глаза сладким молоком. Веки у Тимошки начали слипаться, он уже не мог разглядеть ни картинки с солдатиком, ни самого чудесника. Тот же на цыпочках обошёл Тимошку сзади и легонько подул ему в затылок.