Некрасов

Белинский и Некрасов были не на шутку огорчены и раздосадованы этими обстоятельствами. «Я еще понемногу креплюсь, — писал по этому поводу Некрасов, — но Белинский впал в совершенное уныние». И в самом деле — он отправлял в Москву письмо за письмом, полные негодования. Он жаловался Анненкову: «…наши московские друзья-враги теперь торжественно оправдали Краевского и выставили лжецом «Современник». А москвичи оправдывались как могли, но — посылали свои статьи Краевскому, Грановский прямо сказал — если у нас выходят вместо одного — два хороших журнала, то он готов помогать обоим. Что касается до нас, мы думаем иначе», — писал Белинский в Москву, отвечая «всем зараз». «…Если «Отечественные записки» доселе имеют направление, и еще хорошее, это потому, что они еще не успели простыть от жаркой топки, — вы знаете, кем сделанной…» Но надолго этого не хватит, заявлял Белинский.

В другом письме того же времени (конец 1847 года) Белинский еще откровеннее говорит о себе и, что особенно важно, о своем положении в некрасовском журнале, объясняя Старому другу Боткину, насколько дорого для него благополучие и процветание «Современника».«…Помню, наши московские друзья-враги дали нам свои имена и труды, сколько по желанию работать соединенно в одном журнале….столько же и по желанию дать средства к существованию некоему Белинскому». Как же они поступают теперь? Понимают ли они, какие преимущества получил критик в журнале Некрасова? Кажется, он, Белинский, не так много успел сделать для «Современника» в текущем году, но уже забрал вперед ^вои восемь тысяч (по уговору с Некрасовым). Поездка за границу тоже не лишит его платы. На будущий год он получит двенадцать тысяч. Кажется, есть разница в его теперешнем и прежнем положении? Но «та разнице же сводится только к деньгам. Вследствие договоренности с Некрасовым его участие в журнале больше «нравственное», нежели «деятельное». Не Некрасов говорит ему, что он должен делать, а он уведомляет Некрасова о том, что он считает нужным делать. Все эти условия особенно важны для человека опасно больного и измученного. Итог: «Современник» — вся моя надежда, без него я погиб в буквальном, а не в переносном значении этого слова. А между тем мои московские друзья действуют так, как будто решились погубить меня, но не вдруг и не прямо, а помаленьку и косвенным путем, из сострадания к Краевскому».

Но даже эти слова Белинского не произвели особого впечатления на «друзей-врагов». Во всяком случае, они не лишили Краевского своей благосклонности (хотя печатались и в «Современнике»). При этом они прямо говорили о своих разногласиях с Белинским. Уже прочитав его гневные письма с их, казалось бы, неотразимой аргументацией, Боткин писал Анненкову: «Я далеко не разделяю отвращения Белинского к «Отечественным запискам». А другой участник московского кружка — Кавелин позднее вспоминал: «Любя Белинского безмерно…я написал, что поддерживать его журнал был бы рад радостью, но не журнал Некрасова…»

При всех своих дружеских связях с Белинским Боткин и другие либеральные «западники» не могли, да и не хотели скрыть неодобрительного отношения к резко демократическим тенденциям нового журнала, к плебейскому облику самого Некрасова, к революционным убеждениям Белинского.

При этом суть дела заключалась не в личных симпатиях и антипатиях и не в изворотливости Краевского, а в глубоких социальных противоречиях, уже в те годы обозначившихся в русской действительности. Идеологическим выражением этих противоречий было нарастание разногласий, а позднее и прямой вражды между двумя лагерями — нарождавшейся революционной демократией и либерализмом. Однако в 40-е годы до окончательного разрыва было еще далеко.

* * *

Уже первые годы нового «Современника» дали русской литературе немало первоклассных имен и произведений. Конечно, издатели журнала не могли не испытывать удовлетворения по этому поводу. В самом деле: кроме того, что названо выше (в связи с первым номером), в журнале были помещены «Сорока-воровка», «Из записок доктора Крупова», «Письма из «Avenue Marigny» и другие вещи Герцена, «Обыкновенная истерия» Гончарова, имевшая «успех неслыханный» (выражение Белинского), «Антон Горемыка» Григоровича, рассказы из «Записок охотника» Тургенева (в той числе «Бурмистр»), «Полинька Сакс» Дружинина, стихи Некрасова («Псовая охота», «Еду ли ночью по улице темной», «Нравственный человек»). В отделе критики появились несколько важнейших статей Белинского. Публицистика была представлена превосходной, остро злободневной статьей друга Герцена и Огарева Н. М. Сатина — «Ирландия», «Письмами об Испании» Боткина. Все эти материалы должны были в первые же годы определять репутацию журнала и упрочить интерес к нему читателей.

Но это — оглавление журнала, раскрытое перед каждый читателем. А что стояло за ним? В каких трудах, спорах, конфликтах, связях и отношениях рождалась каждая книжка «Современника»? Какой груз принял на свои плечи Некрасов, его деятельный организатор и редактор?