Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории!

Русский мог наблюдать обряды, в священность которых он верил, но смысл которых оставался для него непостижим. Так язычник поручает шаману, волхву, колдуну, магу совершить нечто, ему самому недоступное и непонятное.

В православных храмах и Древней Руси, и Московии находят фрески, которые прихожанам заведомо не были видны. В сущности, это же чистейшей воды магия — Бог видит фрески? И все в порядке!

Даже сами священные тексты порой считались священными сами по себе. То есть священными становились буквы, страницы и переплеты. Форма, а вовсе не суть.

Но ведь христианство состоит не в том, что люди носят кресты; не в том, что совершаются обряды. Для формального принятия «христианства», без принятия его духа, еще на Вселенских соборах был создано свое название — «ОБРЯДОВЕРИЕ». И было четко оговорено — «обрядоверие» — не христианство!

…Не берусь отстаивать подлинность этой истории, но говорят — примерно в середине XVI столетия Отцы-иезуиты проникли в глубь Черной Африки. Их вел старый слух, что где-то южнее Эфиопии, за Великими Болотами, в краю саванн, населенных слонами и зебрами, живет черный народ, предки которого когда-то приняли крещение…

И слух подтвердился! Оказалось — есть такой народ, и этот народ свято хранил наследие предков, окрещенных египетскими миссионерами. Племя дружно плясало вокруг огромных, вкопанных в землю крестов, резало вокруг кур и коз, поливало кресты жертвенной кровью, просило Христа и его «мамми Марию» помочь в истреблении и последующем съедении соседнего племени; обещали за помощь принести в жертву всех пленных, захваченных у соседей…

Себя галла называли христианами; своих шаманов — священниками; творимое безобразие — литургией. Не знаю, правда ли, но иезуиты были в полном ужасе, и старались наставить негров в истинной вере. А их, если верить легенде, всех съели…

Обрядоверие позволяло людям быть как бы христианами — а в действительности оставаться язычниками и сохранять самые архаичные представления.

Местные особенности

На Западе тоже были язычники, и они тоже не рвались немедленно измениться. Но на Руси получилось так, что язычество вошло в христианство и стало как бы частью христианства.

В разных частях Руси разные обычаи становились атрибутами христианства, но везде считалось — они-то и есть нечто невероятно важное.

На рубеже XV и XVI вв. сорокашестилетний Василий III, седина в бороду, бес в ребро, женится на двадцатилетней Елене Глинской. Глинские только что «выехали из Литвы»; Елена просит молодого мужа сбрить бороду. Оказавшийся под каблуком царь сбривает… Церковные иерархи посвятили специальный собор этой важнейшей проблеме, и сочли: бритье бороды есть тяжкий грех! Всякий сбривающий да будет отлучен от Церкви! Царь вынужден был снова бороду отпустить.

Правда, Елена-то, русская девушка Елена Глинская, дрянная девка, влезшая в постель к пожилому царю, ведь исходила из другой НОРМЫ. На Западной Руси православные бороды БРИЛИ.

Когда Дмитрий Иванович, так называемый Лжедмитрий, в 1605 г. не будет спать после обеда, священники сурово выговорят ему: нечего вводит тут «латынские» обычаи! Православные после обеда спят!

Но на Западной Руси сон после обеда никогда не превращался в религиозную догму, оставаясь личным делом каждого.

Так обычаи и традиции Московии пронизывают христианство, и вырастает совсем уж причудливая версия православия, которую неправильно будет назвать русской. Это — Московитское православие.

И везде местное язычество становилось частью православной культуры.

Слияние язычества и христианства

Русское язычество вошло в православие далеко не только невинными жаворонками из теста и блинами — солнечными знаками на масленицу. Вовсе не только резными коньками крыш и расписными наличниками, не только свастиками и уточками с конской головой по подолам рубах. Если бы!

Язычество проявляется уже в понимании жилища, где живет как бы христианин. Русская изба организована по стародавним обычаям. Веками, по крайней мере до XIX в., сохранялись традиции строить дом: модель вселенной. Но что это за модель? Христианский храм — тоже модель, но вполне определенно христианская. В основу плана крестово-купольного храма положен крест, над которым раскинут полукруглый купол — символ небес.

А изба с ее символикой — вполне языческая модель мира. К тому же эта модель четко населена языческими божками. Дом русского православного — весьма своеобразное место, которое люди разделяют с домовым, с кикиморой, с банником, запечником, чердачником, подвальным и прочими созданиями. В этих божков верят вполне серьезно. Встречаются люди, которые общались с ними. Домовому приносят жертвы, кормят его. И с овинником нужно уметь договориться. И с чердачником.

Это уже, строго говоря, не двоеверие. Это пласт языческой культуры, которая живет внутри культуры христианской. Как ее неотъемлемая часть. На представления об этих существах распространяются вполне христианские понятия.