Некрещенная

Две девушки – блондинка и брюнетка, - сидели на диване и болтали о чем-то на немецком. Пока вроде ничего непристойного, разве что их одежда сразу выдавала характер видео своей излишней откровенностью. Девушки хихикали, потом одна взяла подругу за руку и притянула к себе. Они смотрели друг на друга всего пару секунд, а потом начали целоваться. Я каждый день видела, как девочки целуют своих парней на глазах у всей школы, и поспешно отводила взгляд, в душе высказываясь о таком весьма неодобрительно. Все же, не стоит выставлять на показ свои чувства, какими бы они ни были сильными… Так что поведение девушек меня хоть и смущало, но необычным оно не выглядело. Даже наоборот, в поцелуях было столько нежности – моим одноклассницам с их стремлением всосать лицо любимого целиком есть чему поучиться.

Блондинка ненавязчиво запустила руку подруге под майку и погладила ее живот. Брюнетка последовала ее примеру, и вот они уже ласкали под одеждой грудь друг друга, не размыкая поцелуя. Впрочем, одежда оставалась на них недолго, и скоро они начали медленно раздеваться. Я сидела красная, как рак, наблюдая за разворачивающимися передо мной событиями, но горячо было не только щекам. Я и не заметила, как жар разлился по всему телу, сосредотачиваясь где-то в районе живота, а, осознав это, немного испугалась незнакомым мне ощущениям… И все же, это тепло было даже приятным, хоть я и не понимала его природу.

Девушки между тем уже избавились от остатков одежды и ничто не мешало им ласкать друг друга руками и губами. Блондинка сосредоточилась на груди брюнетки, та тихонько постанывала, и, насколько позволяли судить мои скудные познания в немецком, всячески поощряла действия подруги.

События развивались медленно, но верно, следуя вполне логичному пути. То, что я видела, вопреки всем моим ожиданиям не вызвало у меня отвращения или негодования. Я все ждала, когда же, наконец, начнется что-то похожее на тот кошмар из детства, но, хоть я и понимала греховность поведения девушек, в ужас оно меня не приводило. Наоборот, мне хотелось наблюдать за ними и дальше…

Вдруг послышался какой-то шорох из коридора, и я перепугалась так, что не сразу сообразила, что нужно делать. Вместо крестика я попала курсором по какой-то картинке, открылось еще несколько окон, и я запаниковала еще сильней. Мои дальнейшие манипуляции с мышью привели к тому, что на экране все потемнело и появилась надпись: «Ваш компьютер заблокирован, отправьте sms на номер…», и тут я поняла, что вот оно, наказание Господнее. Оставался только один способ наконец выключить компьютер – просто нажать на кнопку, хотя Людмила Львовна постоянно напоминала, что так делать ни в коем случае нельзя. Экран наконец-то погас, я вскочила со своего места и бросилась к двери, чтобы проверить, что за шум я все-таки слышала, но, разумеется, там никого не было.

Домой я шла с тяжелым сердцем, уверенная, что молиться Богу, чтобы все обошлось, не имею права. Я согрешила и должна понести за это наказание, пусть даже в результате меня выгонят из школы за то, что сломала компьютер, а я была более чем уверена, что так оно и есть.

Зайдя в свою комнату, я сразу поняла, что что-то не так – икона Казанской Божьей Матери была заметно сдвинута в сторону. В один прыжок забравшись на кровать, я заглянула за иконы, но уже знала, что там ничего нет. Лохматый троллик, подаренный Алисой в день нашей первой прогулки, бесследно исчез. Ну зачем, зачем я его спрятала в красном углу?! Это же грех, даже больший, чем тот, что я совершила сегодня, ведь я не просто спрятала игрушку, которая могла вызвать у нас в семье определенные разногласия, я оскорбила самого Господа…

Чуть не плача, я на ватных ногах прошла на кухню и, стараясь говорить спокойно, спросила у мамы, не трогала ли она вещи в нашей с Соней комнате.

- Нет, а что такое? – мама, не оборачиваясь, продолжала что-то взбивать в высокой миске.

- Не могу кое-что найти.

- Это все оттого, что вы никогда ничего на место не кладете. Сколько раз вам говорила…

Дальше пошел монолог о том, что каждая православная девушка должна держать в чистоте не только себя, но и окружающее ее пространство. Да-да, все это я уже слышала, причем, не один раз… Мама продолжала диалог с собой, а я снова ушла в свою комнату и, сев на стул, убито положила голову на его спинку. Неужели мама солгала? Кроме нее взять троллика было некому, но она же сказала, что не брала. Авторитет родителей для меня всегда был непогрешим, но сейчас он дал трещину. Мне хотелось плакать от обиды, от всей этой несправедливости, ведь не могла же фигурка сама исчезнуть, в конце концов! Да, я верила, что Господь может сотворить любое чудо, но для этого ему почти всегда нужны человеческие руки.