Некро-Тур

Лицо женщины было совершенно неузнаваемым – отекшим, лиловым, с вывороченными запекшимися губами. За приоткрытыми веками виднелись красноватые белки, шею разбарабанило до таких размеров, что, казалось, бедняжка умерла, подавившись бейсбольным мячом. Зато все, что располагалось ниже , словно провалилось внутрь. И даже накинутая на тело серенькая простынка не могла ни скрыть этого, ни замаскировать. За спиной то и дело вздрагивающего Леонида стояла Фрося, ласково положив ему на загривок пухлую руку. Мужики – те самые, что помогали Максиму с машиной – теперь так же споро и весело копали могилу. Разве что без залихватского напева «Пчёлки», и он мысленно поблагодарил их за это.

Когда могила была готова, селяне, как по команде, расступились, и у гроба остались лишь Леонид и завороженная Анка. Внутренне похолодев, Макс выключил камеру и подошел к новоиспеченному вдовцу.

- Лёня, друг… мне очень жаль, - как мог проникновенно произнес он. Леонид вышел из мутной прострации, повернулся на голос и уставился на Макса, словно не узнавая его.

- Мы тебя полдня искали..., - заикаясь и сгорая от стыда, продолжил тот, - Даже решили, что вы с… ну, в общем, что вы решили уйти без нас, как ты и собирался вчера… А потом кто-то сказал, что… Мы сразу прибежали…

- Ты снимал? – спросил Леонид глухо.

- Что?..

- Ты снимал мою жену?

- Ну…, - Макс запоздало спрятал камеру за спину.

- Дай сюда, - он удивительно проворно вскочил на ноги и протянул руку. Максим отшатнулся. Что они будут делать, если…? Додумать он не успел. Перед глазами вспыхнули звезды, и он рухнул на землю, молясь, чтобы и челюсть, и камера остались целы.

- Чертовы извращенцы! – орал Леонид, и Макс не сразу сообразил, что речь идет о нем и Анке, - Я же говорил, надо ехать в больницу! Трупы снимать приехали?! Снял, гнида, труп?!

Последовала серия пинков по ребрам, но слабых, вялых. Вероятно, все имеющиеся силы Леонид вложил в первый удар.

- Оставь его, - послышался рядом дрожащий Анкин голос, - Вас никто не заставлял ехать с нами. Вам вообще повезло, что вы нас встретили в этой глуши.

- Может, мне еще и спасибо сказать?!

- Может, и так. Твоя жена была обречена, но здесь ее хотя бы похоронят, а что бы ты делал с ней один на один в лесу?

Леонид по-лошадиному всхрапнул и тяжело двинулся на нее. Его тут же перехватили чьи-то руки, но он вывернулся и кинулся на девушку. Макс, все еще лежа, ухватил его за и́кру, и тот упал, но тут же вновь подскочил и, прихрамывая побежал за петляющей меж могил Анкой. Следом за ним торопились мужики, потом Максим, ощупывая на ходу камеру, и замыкали шествие старухи.

Жуткая и нелепая погоня закончилась на нижнем погосте, когда Анка, поскользнувшись на текучей глине, съехала на животе прямо в стоячую смрадную воду, заполнившую пустую могилу.

На несколько мгновений все застыли на месте, переглядываясь. Макс первым скинул оцепенение, помог ей выбраться и оттащил выше на склон. Она икала, всхлипывала и мелко тряслась, цепляясь за него.

- Ты не…? – он сглотнул, - Ты не хлебнула воды?

Она яростно затрясла головой. Макс оглянулся и прошелся взглядом по лицам. Старухи укоризненно качали головами, мужики глядели разочарованно, а в глазах Леонида горело жгучее злорадство.

- Не забудь и свою бабу заснять, когда ляжет в гроб, - ядовито произнес он, - Столько лайков соберешь…

- Она не пила! – крикнул он, - Слышите? Все в порядке!

Зрители зашевелились и потянулись назад, вспомнив, что у них осталось незавершенное дело. Последним, часто оглядываясь, плелся Леонид. Бодрящий приступ злорадства миновал, и он снова ссутулился и по-стариковски шаркал ногами. Максим, глядя на его спину, вдруг осознал, насколько тот изменился со вчерашнего дня. Когда они встретились, это был крепкий и подтянутый мужчина средних лет, а теперь... Даже местные старухи выглядели на его фоне резвыми и свежими. Сознание захлестнуло чувство вины. Ведь, действительно, если бы не он, Макс, они бы вернулись в Усть-Илыч. Да, Ксения, скорее всего, все равно бы умерла в дороге, но она умерла бы по пути в больницу… А расплачиваться за его ошибку, вероятно, придется Анке…

Глава 5

Борясь с муторным чувством брезгливости, словно обнимал больную проказой, он отвел с ее лица мокрые, пахнущие рыбой волосы и прижал к себе покрепче, стараясь согреть своим теплом.

- Ты как?

- Но-нормально, - ответила она, стуча зубами.

- Ты точно не…

- Я же сказала, что нет! – выкрикнула она, - Я задержала дыхание и плотно стиснула губы . Если бы хоть капля попала, я бы почувствовала…

- Ладно… Пойдем скорее к горячей печке. Я боюсь, что ты простудишься.

Он помог ей подняться, стянул с нее промокшую курточку и вместо нее надел свою худи. Дрожь ее немного улеглась, и они поспешили в деревню.

- Искупалася? – спросила баба Груша, когда они забрались по лесенке к избе. Она сметала березовым веником с настила двора палые листья, и в голосе ее не слышалось ни тревоги, ни беспокойства.

«Да, что же это за люди!», - в отчаянье подумал Макс и ответил:

- Она сильно промокла… Можно у печки погреться?