Некролог

Элизабет вышла на улицу и посмотрела в сторону леса. В нем тени водили хороводы, зазывая ее присоединиться к ним. Варя слышала ее мысли, как слышит свои: «Истина открывается тем, кто достоин этого. Ее невозможно отобрать силой, так как мы не имеем ни малейшего представления о том, как она выглядит, о том, чем она является. Но я вижу истину в Твоих глазах, и я знаю, что Ты не врал мне лишь однажды, когда говорил мне, что на душе Твоей лежит страшное проклятье, что Ты уже не в силах ничего с собой поделать и губишь все, что Тебе дорого. Но я видела в Тебе Свет и до сих пор не хочу верить в то, что он был только лишь отражением моего собственного сеяния. Мне не в чем Тебя упрекнуть, ведь Ты даже ни к чему меня не склонял, не убеждал меня в своей искренности и любви ко мне, я сама пошла за Тобой. Я хранила для Тебя свою невинность, а дитя наше - Ерсель, все равно будет плодом греха. И ты не глух к моим мольбам. Я понимаю, что я не имею никакого права на счастье, как его не имеет кто-либо другой, из ныне живущих. И я, мой разум, тягостный груз греха, обременяют не только мое существование. Они губят моих близких. Не молчи, когда я взываю к Тебе, не молчи сегодня. Ты упал ко мне с черных небес, ты поглотил мое время, мое пространство… Все. Так забери меня с Собой во мрак и покой».

Варя почувствовала, что рядом снова появилась мрачная фигура, стоявшая у дверей спальной комнаты. Это существо оставалось невидимым, оно присутствовало во всем, что их окружало. Элизабет пыталась с ним заговорить, ища диалога, который некогда, еще при жизни, искала Варя. Существо ответила девушке, и Варя просто поняла, что оно желает сказать:

- Ты не знаешь, чего ищешь, но упорно ищешь, - произнес Демон.

- Я вижу в Тебе знакомый дух. Только Ты понимаешь меня, - ответила Элизабет.

- Я понимаю всех.

- Нам всем нужен пастырь. Тот, кто осветит путь, укажет правильное направление.

- Ты должна заблуждаться, чтобы, отыскать правильный путь.

Они вновь вернулись в комнату Лизы, где все оставалось на своих местах, но выглядело иначе, будто все предметы то ли слегка сдвинулись, то ли заменились на точные их копии - что-то было не так, как прежде. Варя вслушивалась в каждый шорох, всматривалась в каждую тень, но ничто не предвещало беды. Помещение стало казаться светлым и просторным, но где-то в нем таился подвох.

Элизабет не могла заставить себя пошевелиться, ее силы иссякали, мысли вязли в густом бульоне. За окном было слышно, как ее отец колет дрова, на первом этаже мать накрывала на стол и звенела посудой. Мальчишки как ни в чем не бывало играли на лестнице. В доме присутствовала жизнь, но некое размеренное течение медленно и верно несло их к забвению. Но ему было не по силам тянуть за собою Лизу, ей оставалось только оплакивать свою преждевременную кончину, которую никто, кроме нее самой, не заметил.

Она вспоминала слова того единственного, кто был украдкой близок с ней.

- Мне противны люди, живущие в деревне, - Элизабет обратилась к зловещему Гостю.

- Чем они тебе не угодили? - спросил Он ее в ответ.

- Я вижу нечто хорошее в каждом отдельно взятом человеке. - Лиза помедлила. - Но стоит им собраться всем вместе, как они превращаются в обезличенную свору, в которой каждый проходимец выдает свой лай за общий. Они пользуются каждой малейшей возможностью представиться чужим именем, избежать прямого взгляда им в глаза. Жмутся бок о бок друг к другу, как овцы в поле, не покидая круга, попрекая и оговаривая всех подле стоящих, они плодят разруху и страдания.

- Ты их совсем еще не знаешь, девочка, - Демон почти мурлыкал. - Каждый отдельно взятый человек уникален и никогда не обезличивается в толпе, лишь делает отсутствующий вид. Смотри, ты же часто бываешь в церкви, насколько я знаю, твой отец служит писарем в городской семинарии. Я не могу упрекать тебя в безверии и ставить под сомнение твою покорность замыслу Творца. - Демон помедлил. - Я ничего не могу возразить тебе, потому что ты другая, не такая, как я. Ты - Свет, ты - все то, чего во мне нет, и мне недостает.

Варя насторожилась, так как реальность стала прерывистой. Трансляция мыслей Элизабет заменялась белым шумом, а потом возобновлялась, но звучала совсем тихо. За ними следил тот, кто вовеки не сможет покинуть тьму и выйти на свет.

- Не стоит делать этого, - шептал гость. - Не пытайся вспомнить события того дня - это бессмысленно. Тебе не удастся случайно столкнуться со мною взглядом, уловить мой силуэт в толпе, в тот день ты не заприметила меня среди других мирян.

Его слова стали циклично повторяться: «среди других мирян», «присутствие», «беспокоило», обрывки фраз и даже отдельные слоги проговаривались вслух раз по десять. Варя поняла, что Элизабет судорожно хваталась за слова незнакомца, но не могла разгадать их смысл, как если бы Он говорил ребусами. Все катилось в тартарары, ничто не утешало, все сулило погибель. Муки совести раздирали Варю на куски, и теперь страшнее, чем смотреть в глаза Богу, ей было только смотреть в глаза Владислава.